ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РФ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ А.И. ГЕРЦЕНА»

Факультет философии человека

Кафедра теории и истории культуры

Тема: «Запах как эстетическое чувство»

Дипломная работа

студентки VI курса

Сенниковой Екатерины Юрьевны

Научный руководитель:

Доктор философских наук,

зав. кафедрой этики и эстетики Валицкая А. П.

Рецензент: Линевская Д. О.

Санкт-Петербург

Содержание

Введение

Глава I. Запах как чувство «четвертого измерения»

1.           Запах как ориентационное чувство

2.      Запах и аромат. Типология запахов

.        Язык запахов. Запах и образ

Глава II. Ароматы и запахи в культуре

1.            «Запах - душа лекарства»

2.      Дизайн запаха

Заключение

Литература

Приложение. О способе подачи материала на уроках Мировой Художественной Культуры

Литература к приложению.

Введение

Дипломная работа посвящена проблеме определения чувства запаха как эстетического чувства.

Актуальность. Запах как феномен культуры долгое время не исследовался должным образом. И. Кант называл запах самым «животным» из человеческих чувств и считал, что обоняние почти никак не связано с эстетическими и символическими составляющими культуры. [29,с.15]

«Какое внешнее чувство самое неблагодарное, без которого, как нам кажется, легче всего обойтись? - Обоняние», - говорил Г. Зиммель.[21,с.5]

Действительно, обоняние играет важнейшую роль в жизни животных: оно помогает при охоте, чужой запах является сигналом опасности. Но для человека обоняние утратило это «животное» значение и стало на новый уровень - уровень эстетический.

Запах, как одно из пяти чувств, формирует у человека восприятие окружающей реальности на бытовом уровне, но сообщает на подсознательном уровень эмоциональную окраску происходящего.

Обонятельное впечатление, полученное однажды, становится мнемонемой, помогает вспомнить ситуацию, при которой данное обонятельное впечатление было получено, причем набор запахов, из которого оно складывалось, человек может относительно точно воспроизвести. Следовательно, необходимо считать запах пространственно - временным чувством.

Это чувство владеет воображением авторов, оно прочно заняло свои позиции в литературе, где собраны воедино многие проблемы обоняния в рамках всеобъемлющих вопросов репрезентации.

Объектом исследования является мир эстетических чувств и ориентиров.

Предмет - запах в эстетических переживаниях.

Цель исследования заключается в изучении особенностей запаха как эстетического чувства.

Поставленной целью обусловлены задачи исследования:

1.            ввести чувство запаха в ряд ориентационных эстетических чувств;

2.      исследовать роль запахов в культуре;

.        рассмотреть роль запаха в современном мире и его применение в арттерапии.

Методологическим и теоретическим обоснованием дипломной работы послужил комплекс подходов, сформировавшихся в:

а) естественнонаучных дисциплинах, где сделаны фундаментальные исследования в области обоняния и классификации запахов (Ф. Рюйш, К. Линней, Г. Цваардемакер);

б) антропологическим исследованиях, где рассматриваются различные системы оценки запахов (И. Кант, Г. Зиммель, соавторов Люсьенн, А. Рубен);

в) психологии, рассматривающей сильные эмоциональные реакции на «пусковой механизм» запаха (З. Фрейд, статьи соавторов К. Классен, Д. Хоувз, Э. Синнотт);

г) культурологии в изучении ароматов и запахов (А. Корбен, А. Ле Герер, Ж. Вигарелло, О. Вайнштейн, Е. Жирицкая, А. Строев, Г. Кабакова).

Особое значение для решения поставленных задач имеют исследованиям запахов в литературе, где многие стороны проблемы собраны воедино и репрезентируются с точки зрения эстетики (М. Пруст, Ф. Достоевский, Э. Золя, П. Зюскинд и др.)

Основные методы, применяемые в исследовании:

историко-культурный; структурно-функциональный, позволяющий раскрыть значение запаха как определенного кода, также компаративистский метод, помогающий в оценке ароматов и запахов в литературе и герменевтический подход.

Практическая значимость работы состоит в том, что данное исследование может быть использовано при решении практических методологических задач, а также при разработке педагогических программ, при подготовке теоретического материала к урокам культурологического цикла в средней школе.

Проблема запаха как эстетического чувства - одна из наиболее неисследованных областей, так как даже при возможности проведения эксперимента, ассоциативный ряд в подсознании человека строго индивидуален, и сложно выявить первопричину его возникновения. Долгое время запах не исследовался на должном уровне, проблемой является сбор и обработка материала, требуется множество свидетельств одного плана.

Исследование имеет несколько этапов: первичный сбор культурологического материала; поиск общих универсальных структур, их анализ и синтез; определение значения обоняния в жизни общества или отдельного человека, а также в пространстве культуры, анализ современной практики использования запахов.

Пять известных способов чувственного восприятия исследуются с различных естественнонаучных и гуманитарных позиций, обоняние же исследуют наибольшее количество научных подходов к нему, поскольку является одним из способов культурно - эстетической интеграции и оценки, так как представляет собой сам язык описания данной сферы и саму способность осмысления этой сферы.

В настоящее время феномен запаха представляет большой интерес для исследователей по причине своей уникальной многогранности:

Запах изображается как маркер своего и чужого в культуре. Рассматриваются межкультурные подходы к исследованию обонятельного гедонизма (Ж.-П. Жардель, соавторы Б. Шаал, К. Руби, Л. Марлье, Р. Суссиньян, Ф. Контар, Р. Э. Трембле).

Манипуляции с запахом рассматриваются через отправление древних культов (М. Детьен, А. Ле Геррер);

Рассматривается влияние запаха на организм и душевные силы человека, потому как запах - неотъемлемая часть человеческого быта (А. Корбен);

Анализируется определенный набор запахов как неотъемлемая часть каждой исторической эпохи (О. Вайнштейн);

Философско-эстетическая составляющая запаха проявляет себя также в мире переживаний ароматов (статьи Б. Грасиана «Чуткий нос» и К.Ф. Васса «Духи для переписки»);

Французскими исследователями (коллоквиум в Грассе: А. Фернандез, Ж. Кондо, Ж. Мириманофф) рассматривается География запахов. В этой связи М. Серр рассматривает обоняние как чувство, рождающее поэзию, чувство, благодаря которому возможно увидеть, почувствовать родную Гаронну в белом вине.

Современных авторов, изучающих запах с различных точек зрения, объединяет культурологический подход в исследованиях данной проблематики.

Структура работы. Дипломная работа объемом 106 страниц состоит из введения, 2 глав, заключения, библиографии и приложений.

Глава I. Запах как чувство «четвертого измерения»

1.            Запах как ориентационное чувство

Запах как феномен культуры долгое время не исследовался должным образом (заметим, что исследования, связанные с запахами должны иметь как можно большее количество свидетельств). [17,с.4]

И. Кант называл запах самым «животным» из человеческих чувств и считал, что обоняние почти никак не связано с эстетическими и символическими составляющими культуры. [29,с.16]

«Какое внешнее чувство самое неблагодарное, без которого, как нам кажется, легче всего обойтись? - Обоняние.

Не стоит культивировать или тем более изощрять его ради наслаждения, ведь предметов, возбуждающих (особенно в густонаселенных местностях) отвращение, больше, чем предметов, доставляющих удовольствие и наслаждение, испытываемое через это чувство, всегда бывает лишь мимолетным и преходящим. - Но это чувство имеет немаловажное значение как негативное условие хорошего самочувствия, предостерегающее нас от того, чтобы вдыхать вредный воздух (о феномене «вредного воздуха» в работе будет сказано ниже) (угар, дурной запах болота и падали) и употреблять в пищу гнилые продукты».[33, с.5]

Г. Зиммель анализирует зрение, слух и обоняние и описывает их социологические функции. Он говорит о взаимодействии людей, о некоем видении Другого через себя, через свои чувства. Обонянию опять - таки не уделяется должного внимания.[21, с.6]

«…По сравнению со знанием и слухом социальное значение низших чувств второстепенно, хотя значение обоняния не настолько мало, как можно было бы предположить ввиду свойственных этому чувству тупости и неспособности к развитию. Нет сомнения в том, что каждый человек наполняет окружающий его слой воздуха характерным запахом, причем существенным для возникающего таким образом обонятельного впечатления является то, что аспект чувственного восприятия, касающийся субъекта, т.е. его удовольствие или неудовольствие, в нем значительно преобладает над восприятием, направленным на объект, т.е. познанием». Он рассуждает о межрасовом неприятии, о «контакте между образованными людьми и рабочими» и приходит к выводу о том, что «сближение двух миров невозможно просто в силу непреодолимости обонятельных впечатлений (…)Социальный вопрос есть не только вопрос этики, но и вопрос носа», - говорит он.

Поэтому Г. Зиммель признает и «положительную сторону» обоняния, великую его способность сообщать человеку на особом, глубинном или подсознательном уровне эмоциональную окраску происходящего (а иначе - духа пространства): «…никакое зрелище пролетарской нищеты и уж тем более никакой реалистический рассказ о ней, кроме самых вопиющих случаев, не потрясет нас так чувственно и так непосредственно, как тот дух, что встречает нас, когда мы входим в подвальную квартиру или в притон». [21,с.8]

С ростом цивилизации, - сетует он, - все больше неприятных, чем приятных запахов. Запахи города все чаще отталкивают. А чувство обоняния рассчитано на меньшие расстояния, нежели зрение и слух, поэтому на долю человеку с тонким обонянием приходится, по его мнению, меньше удовольствий, ведь «…нюхая что-нибудь, мы втягиваем это впечатление или этот объект, источающий запах, так глубоко в себя, в наш центр, мы так сказать, ассимилируем его с собой посредством витального процесса дыхания так полно, как это не бывает ни с одним другим чувством, кроме тех случаев, когда мы едим. Обоняя атмосферу другого человека, мы, воспринимаем его самым интимным образом; он, так сказать, проникает в виде воздуха в самую сердцевину наших чувств». Поэтому и возникает «изолирующий эффект обонятельного отвращения», особенно это наблюдается в холодных странах, в отличие от южных стран, где нет необходимости «скученного пребывания в закрытых помещениях». [21,с.10]

Человек старается дистанцироваться, изолироваться, создать свою интимную сферу с помощью запаха, уже, - аромата. «Стремление к гигиене в равной степени и следствие и причина», - подытоживает Зиммель. [21,с.10]

«И, наконец, искусственный запах играет свою социологическую роль, совершая своеобразный синтез индивидуально-эгоистической и социальной телеологии в области обоняния». Духи - то же, что и украшения: «Они добавляют к личности нечто совершенно безличное, взятое извне, однако настолько сливающееся с нею, что оно как бы исходит от нее». Духи создают определенную сферу вокруг их носителя, подобно одежде, духи призваны украшать, хотя они и несут в себе некую стилизацию, растворяющую личность в целом, однако своим мощным воздействием на чувства, они привлекают внимание к личности, пусть и в чем - то заменяют ее. [21,с.11]

Философы Просвещения уделяли, в частности, серьезное внимание запахам. Дидро считал обоняние самым сладострастным из всех чувств. Руссо в «Эмиле» (1762), подробно рассматривая все пять чувств, показывает, что запахи связаны с воображением и желанием: они - знак не столько присутствия человека, сколько ожидания его или воспоминания о нем. Особенно важны они в любви, и жалости достоин тот мудрец, которого не заставлял трепетать аромат букета, что носила на груди возлюбленная. Руссо доказывает, что запахи субъективны: женщины более чутки к ним, чем мужчины, а дикари воспринимают их острее и оценивают иначе, чем европейцы. И в этом контексте вновь возникает татарин, знакомый нам по Горсею; теперь он превращается в миф: Руссо полагает, будто татарин должен с тем же наслаждением нюхать кусок вонючего лошадиного мяса, что какой-нибудь французский охотник - полупротухшую куропатку. [56,с.76]

В Грассе, т.е. на «земле ароматов», но уже значительно позже, в 1990-е годы прошел коллоквиум, организаторы которого стремились показать место запаха в самых различных областях - от искусства и техники до космогонических представлений. [17,с.635]

Как показывают материалы этого конгресса, с одной стороны, есть общее для всех культур восприятие запаха (об этом говорит, по крайней мере, само существование оппозиции хороший / дурной запах), однако категория эта крайне индивидуальна, и деление здесь практически бесконечно - от нации до отдельного человека.

На сколько тщательно можно зафиксировать это явление? Все зависит от конкретности и разработки материала: чем более подробна получившаяся картинка, тем больше и возможности реконструкции мимолетных явлений. Именно благодаря подобной тщательности и проработанности, становится в какой-то степени возможным воссоздание панорамы чужой (во времени или в пространстве) культуры - воссоздание в буквальном смысле - духа, атмосферы эпохи.

«Семантический анализ слова дух и однокоренных ему показывает сложность славянских представлений о природе запаха. В прошлом оно означало дуновение, ветер, испарение, жизненное начало, бесплотное существо, душу, духовную сторону человека, настроение, направление, а также, слух. В современном языке он относится еще и к запаху, предаваемому движением воздуха, через дыхание, позволяющему познать истинную природу человека (…)» [24,с.53]

Большинство исследователей естественных наук характеризуют обоняние как два чувства:

- ответственность за непосредственное восприятие запаха;

- реагирование на химические вещества без запаха во внешней среде, то есть, на феромоны. Однако, действие феромонов на человека вызывает множество споров. [15, с.7]

Однако, как мы уже выяснили, что запах, это не только биологическое и психологическое явление, это феномен культурный и, следовательно, социально - исторический. Даже способ репрезентации обоняния как биопсихологического феномена - сам по себе культурологический феномен. Если запах воспринимается членами общества на межличностном уровне, то исторические исследования запаха в культуре представляют собой не что иное, как проникновение в самую суть культуры.

Запах - это та пространственная характеристика, на которую опирается человек. Мишель Серр начиная статью «Не торопитесь, молчите, вкушайте», рассуждением о, казалось бы, простой воде, пишет: «у воды есть вкус, цвет, мы по запаху догадываемся о ее близости, закрыв глаза, мы различаем множество оттенков вкуса, пресную воду, воду из- под крана, стоячую, городскую или горную… ». [54, с.37]

Запах для него восходит ко вкусу: «Второй язык» - вкус различает 4-5 качеств: сладкое, горькое, кислое, соленое…Он требует от обоняния праздного богатства». [54, с.37]

«…Варвары узнаются по тому, как они едят, шумя и болтая на убогом языке, не замечая ни летучих запахов, ни вкуса». Варвары «едят и пьют вперемешку сладкое и соленое, заменяя нос ртом, сводя ощущения к вкусу, изысканное разнообразие - к грубым ощущениям». [54, с.38]

В этой статье исследователь описывает запаховую карту области нижней Гаронны. Он говорит: «Следовало бы наложить друг на друга несколько карт: географическую карту почвы, виноградников, и получится мозаика, где смешаны желтый, розовый, синий цвет, цвет бутылочного стекла (…)писатель заставляет переливаться на поверхности муар подземных жил(…)». [54, c.37] Исследователь видит, как природа и климат влияют на определенный вкус вина: «В белом вине, этом золотом календаре, смешаны вырвавшиеся на свободу, ветер, солнце и дождь». [54, с. 39] Таким образом, можно говорить о поэтике чувств.

Климат может быть благоприятным (temps - «погода», франц.) и неблагоприятным (intemperie - непогода), это обязательно скажется на вине будущего года. В его вкусе можно будет различить «холод, влагу, сушу, ясное или облачное небо». И вся «метеорологическая карта предстанет на языке» ценителя через воспоминания того сезона. «В белом вине, этом золотом календаре, смешаны вырвавшиеся на свободу ветер, солнце и дождь…». [54, с.39]

Выходит, ароматы пробуждают в человеке поэтические чувства. Так, человек преобразует действительность, она приобретает для него еще большую многогранность.

Таким образом, даже время года в воображении человека предстает как определенный набор запахов. Общим набором для запаха весны, например, могут быть такие запахи: ранняя весна предполагает таяние снега, значит, запах талой воды будет необходимым элементом весенней композиции, туда также войдет и запах свежести (категория совсем уж абстрактная).

Где-то в лесу найдут первые нежные цветы. Лед начнет сходить и скрывшийся поблизости ручеек зажурчит. Жизнь!

Ощущение простора, чувство отдохновения. Откуда?

Запахи и звуки 8 марта будут слышны несколько дней, запахи духов, смех людей, запахи надежд. Свежевыкрашенные скамейки, начинающее греть солнце…быстро принявшие сигнал жизни люди откликнутся новыми ароматами, теперь они будут разноситься в воздухе быстрее. В ароматах женских духов парфюмеры поселят этот весенний дух.

Как собственно, и в коллекциях других времен года, другого пространства.

У Петербурга - есть свой весенний запах - огуречный запах корюшки, обязательное поедание которой стало петербургской традицией. «На Фонтанке треснул лед, в гости корюшка плывет” - городской фольклор не мог обойти такого яркого, типично столичного явления, как массовый лов корюшки и столь же массовое поедание ее горожанами. Неповторимый «огуречный» запах этой рыбешки - петербургский ольфакторный весенний бренд». [32, с.80]

«Анатомические» (по Н.П. Анциферову, изучающему «физиологию» и «психологию» Петербурга) природные особенности влияли на звуки и запахи столицы, разделяли их на летние, осенние, зимние, весенние и внесезонные. [2, c.18] Предвестником окончания зимы был шум масленичных гуляний. В середине XIX века в такие дни за 500-700 метров от праздничных балаганов было слышно, «как в звонком морозном воздухе стоял над площадью веселый человеческий гул и целое море звуков - и гудки и писк свистулек, и заунывная тягучка шарманки, и гармонь, и удар каких-то бубен, и отдельные выкрики». С. Р. Минцлов вспоминал, что звон бубенцов 8 февраля 1904 года был слышен даже через двойные рамы.

Выставление рам являлось своеобразным сигналом для множества людей, зарабатывавших торговлей вразнос, для уличных музыкантов и артистов. «...И на сколько различных голосов, напевов, размеров и ритмов возглашали они во всех пропахших сложной смесью из кошачьей сырости и жареного кофе дворах свои откровения торговых глашатаев…» - отметил в своих записках Лев Успенский. Он же указал на роль запахов и звуков разносной торговли в складывании особого ритма городской жизни: «Бывало, подходит время, и слышно со двора: «Огурчики малосольные, огурчики!» Пройдет положенный срок - доносится другая песня: «Брусника-ягода, брусничка!» Осенью всюду звучит: «А вот кваску грушевого, лимонного!» Весной же… зазвучало и понеслось привычное, как в деревне свист скворца или грачиный гомон на березах: «Клюква подснежна, клюк-ва-а!» Во время постов бойко шла торговля рыбой, и «селедошницам» не надо было особенно надрываться, чтобы сбыть свой товар. На Троицу в город приезжали тысячи возов с березовыми, липовыми и рябиновыми ветками, с охапками полевых цветов, которыми принято было украшать церкви и жилища в этот праздник. После этого праздника продавцы банных веников вносили во двор аромат сушеных березовых листьев, а торговцы швабрами - особый дух липовой коры. [32, с.82]

Примечательно, что в литературе и в мемуаристике почти нет июньско-августовского Петербурга (за исключением фантастики белых ночей), так как пишущие люди поголовно в эти месяцы наслаждались свежим воздухом и покоем сельской жизни. Духота, пыль и грохот от строящихся и ремонтируемых домов, стремление провести на природе короткое лето были причиной массового выезда петербуржцев на дачу. Запах времени года здесь соединяется с запахом города.

Уличное освещение, введенное по европейским образцам Петром I в 1718 году, до 1863 года имело вполне родной аромат, поскольку лампы заправляли конопляным маслом. В 1849 году в Петербурге в нескольких центральных районах появились спиртовые фонари, которые в 1860-е годы пришлось заменить на керосиновые, поскольку «никакой самый строгий надзор не в силах уследить за теми ухищрениями, при помощи которых неблагонадежные служители присваивали себе часть материалов». Во время заправки уличных светильников при всей аккуратности фонарщиков капли топлива проливались, и в маловетреную погоду по улицам тянуло керосином, спиртом или конопляным маслом. Поскольку фонари не зажигались с 1 мая по 1 августа, эти легкие запахи становились знаком окончания лета. [47, с.7]

Лучина, свеча, керосиновая лампа своими запахами прибавляли реальности всему, что попадало в круг, вырванный из темноты. Газ, наоборот, отрывая свет от запаха горения, от этой реальности отодвигал. (Не потому ли фонари Александра Блока издают «белесый», «бессмысленный и тусклый свет» и вообще к их образу так любят обращаться литераторы для усиления фантастичности городского пейзажа в своих произведениях?).

Ольфакторный (или обонятельный) и звуковой фон петербургской осени также получил довольно слабое отражение в литературе и мемуарах. Одно из немногих исключений - фрагмент из записок Мстислава Добужинского, которому нравился сентябрьский Каменноостровский проспект: «Цоканье копыт, шуршание резиновых шин, только что появившихся, а утром стук молотков (чинили шоссе) и особенный петербургский запах сырости - все одно с другим сливается в уютнейшее воспоминание осени на Каменном острове». [32, с.85] Осенняя поездка в Павловск «пошуршать листьями» была для многих петербуржцев ритуальным ежегодным действом. Запах сырости и жухлой листвы оставлял свой след в душе. [35, с.86]

В холодное время года, как теперь принято говорить - отопительный сезон, город пропитывался запахом множества печей. Тысячи бело-серых «хвостов» привлекли к себе внимание Ф. М. Достоевского: «Подойдя к Неве, я остановился на минутку и бросил пронзительный взгляд вдоль реки в дымную, морозно-мутную даль… Сжатый воздух дрожал от малейшего звука, и словно великаны со всех кровель обеих набережных подымались и неслись вверх по холодному небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь по дороге, так что казалось, новые здания вставали над старыми, новый город складывался в воздухе». [35, с.86] Русские леса расплачивались за европейский облик имперской столицы. Итальянские, французские, английские архитекторы и их русские последователи в своих проектах на первое место ставили эстетические достоинства здания и удобство планировки. Создатели великого города не особенно задумывались о том, как жить зимой в подобии венецианского палаццо на границе с Лапландией. Запах дыма в зимние месяцы разносился не только из многочисленных дымовых труб домов. «Всемирная иллюстрация» писала в 1890 году: «во время больших морозов в Петербурге и в Москве на улицах нередко зажигаются огни: из соседних домов приносят по нескольку полен, которые складывают одно на другое и зажигаются; около такого костра вы найдете кучку дворников из ближайших домов, обязанных неотлучно быть на улице у своих ворот, да двух-трех извозчиков, замерзших в ожидании седока. Такие уличные костры завелись в наших столицах издавна, и в начале нашего столетия их жгли так же аккуратно, как и ныне. Они дали повод к весьма пикантной басне, распускавшейся тогда о нас в Западной Европе: европейцы и особенно французы, побывавшие на Руси зимой, рассказывали по возвращении домой, что русские принуждены топить улицы, - иначе бы, дескать, им и на улицу нельзя было выйти… Вместо простых костров в центре города часто устраивались металлические бочки-«грелки». Возле них грелись кучера, ожидавшие разъезда театральных зрителей (1880-е годы). Альтернативой были специальные жаровни с углями, но костры не сдавали свои позиции». [35, с.89]

Абсолютное доминирование дровяного дыма в ольфакторной картине зимнего города породило противопоставление Россия-Запад в этой сфере. Для М. Добужинского запах каменного угля был символом заграницы: в России паровозы и пароходы ходили на дровах, и только на первой прусской станции Эйкунден можно было уловить дым от ископаемого топлива. Это «европейское» ольфакторное впечатление отметили также И. А. Бунин и Ф. М. Достоевский. В свою очередь, иностранцы обращали внимание на огромное количество древесины, предназначенной для отопления города, и на то, что каменный уголь до второй половины XIX века применялся довольно редко. И это естественно, ведь для них это было привычно, а потому, по выражению Лотмана, «не порождало текста». [35, с.89]

Запахи, так же как и звуки, составляли своеобразный календарь, задавали ритм жизни как всего города, так и отдельных его районов. «Наши патриотические русские запахи, действующие на обоняние входящего в любой гаванский дом, можно разделить на двухнедельные, возобновляющиеся каждые две недели, это - запах от только что испеченного черного хлеба; далее - на запахи воскресные; это запах от домашних сдобных булок и от больших пирогов с сигом, сомовиной, рубленой капустой, с яйцом, морковью, кашей, грибами и вареньем. Потом тамошние запахи можно разделить еще на скоромные и постные, горячих и жаркъх; потом еще на запахи ежедневные, от щей и от матушки нашей гречневой каши, румяной, малиновой, рассыпчатой…» - так оценивал один из бытописателей атмосферу Гавани середины XIX века. [35, с.90]

Равнинный рельеф препятствовал охвату города (или его значительной части) одним взглядом с какого-либо возвышенного места, как это возможно, например, во Флоренции или в Париже. Петербург оглядывали с берега Невы, где человека встречал не шелест деревьев и запах поля, а плеск волн и дух воды - чужой для Руси. По соленой воде проходила граница «инакости» по отношению к православию и ко всему русскому. «Заморский» означало «чужой», а «за морями» - несказанную даль. Не по-русски пах у воды город Святого Петра! Антропогенные шумы и запахи Северной столицы тотально подавляли природные, вследствие чего усиливалось впечатление об ее иноземности, «каменности» и предельной удаленности от того, что в умах россиян ассоциируется с образом родины (лес и поле). Балтийские ветры уносили жилые запахи, и город терял один из важнейших признаков места обжитого. В сочетании с ясно видимыми объектами это способствовало появлению чувства нереальности. Не случайно многим город казался призрачным именно у Невы, где ничто не мешало воздушным потокам. Когда Родион Раскольников рассматривал Исаакиевский собор с Николаевского моста, «…необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина». [35,с.94] А известная художница А. П. Остроумова-Лебедева очень любила, «когда дул западный, морской ветер. Он приносил запах моря, свежесть и ясное чувство простора».[35, с. 94]

Запах стихии. Наводнение, специфически петербургское стихийное бедствие, имело свое звуковое и «запаховое» оформление.

В доме после наводнения. Другой ольфакторный (или обонятельный) след наводнения оставляли в самих жилищах: насквозь промокшие печи нещадно чадили из-за упавшей тяги, продукты горения не вылетали в трубу, а частично впитывались кирпичами, а затем «выдавливались» внутрь помещений, наполняя их резким неприятным запахом дегтя. Ситуация усугублялась тем, что топить приходилось сырыми дровами, так как буря разметала заготовленные на зиму штабеля сухих поленьев.

После возвращения Невы в свое обычное русло ее буйство еще долго напоминало о себе запахом сырости от промокших стен, дров и подвалов, что, впрочем, не шло ни в какое сравнение с тем смрадом, который производило содержимое тысяч помоек и выгребных ям, разнесенное волнами по всему городу [48, с.132], а также размытые могилы. Особенно сильно страдало Смоленское кладбище. В 1824 году там всплыло столько гробов, что мальчишки катались в них, как в лодках. На Васильевском острове «весь грунт <был> занесен каким-то зеленым вонючим илом, вероятно с моря». [50, с.132] Вода прибывала так стремительно, что не всегда удавалось перегнать на безопасное место даже лошадей. Другой медленно передвигающийся и плохо управляемый скот при высоком уровне воды был практически обречен. А. С. Грибоедов, свидетель катастрофы 1824 года, отметил в своей статье «Частные случаи петербургского наводнения», что на Большой Галерной улице лежали «раздутые трупы коров и лошадей». Поэтому со стороны Смоленского поля очень долго несло жутким запахом горелого мяса - в громадных кострах уничтожались четыре тысячи утонувших коней и коров. «Жертва Посейдону - истребителю» (М.И. Пыляев). Этот же смрад разносился и из многих других мест: полиция и дворники жгли погибшую мелкую живность - собак, кур, кошек, мышей и крыс. [50, с.133] О пережитых ужасах долго напоминал особый затхлый запах хлеба, который пекли из подмоченной муки. Навигация к тому времени уже завершилась, санный путь еще не установился, и даже самые расторопные купцы не могли привезти в город свежие продукты.

Мостовая источающая свой запах. Петербург видел все мыслимые виды мощения - от гатей из хвороста до асфальта. Наиболее распространенным покрытием стал булыжник, а фирменным - торцы. Последний способ появился в 1832 году. На специальный дощатый настил плотно укладывались торцами вверх шестигранные деревянные шашки. Практически ежегодная замена летом части шашек приводила к тому, что улица издавала «смолистый сырой аромат, этот возбуждающий бодрящий аромат в осеннем воздухе». [35, с.95] Однако сосновые и лиственничные торцы ароматизировали улицу только в первые дни после укладки. Потом они и дощатые настилы, на которые укладывались шашки, впитывали грязную воду, а затем возвращали ее в виде гнилостных испарений. Тем не менее, несмотря на дороговизну торцевой мостовой, на то, что она впитывала неприятные запахи, в «доасфальтовый» период она считалась лучшей, поскольку обеспечивала мягкость и бесшумность хода экипажа. Все парадные улицы имели такое покрытие.[60, с.109]

Пушечная вонь и ад. Пушечные заряды и основу пиротехнических изделий до начала XX века составлял дымный порох, и в его дыму буквально тонуло праздничное пространство города. Когда в воздух взлетали ракеты, начинали крутиться огненные колеса, а на специальных стендах загорались разноцветные надписи и фигуры, воздух наполнялся волнующим запахом баталии, позволявшим острее сопереживать торжество русского оружия. Иллюминация и салют в государственных торжествах имели одно явно незапланированное следствие. Как известно, присутствие беса в народном сознании маркировалось запахом серы, которая наряду с древесным углем и селитрой была составной частью пороха. Петр Великий, накатывая на своих подданных волны «злосмрадного» дыма во время торжеств с явными языческими чертами, подавал своим противникам, радетелям старины, более чем веский повод подозревать себя в связях с антихристом. В XVI-XVII веках салюты производились так, чтобы пушечный дух не смешивался с колокольным звоном.[35, с.96]

Еще одно ольфакторное впечатление могло смущать православный люд во время официальных празднеств. При иллюминации до второй половины XIX века применялись плошки, заправленные свиным, говяжьим или бараньим салом, - дешевые, устойчивые к задуванию и дождю, но нещадно коптившие. В России в церковном обиходе применялись только восковые свечи, поскольку изготовленные из животного жира считались нечистыми. Поэтому запах горелого сала, витавший на церемониях, претендовавших на святость, вдумчивым россиянам должен был казаться странным и неуместным. Иллюминации пахли смоляным дымом от сжигавшейся по таким случаям тары из-под этого продукта, в котором, между прочим, варились в аду закоренелые грешники. [35, с.97]

Городской запах (уже - Петербургский). На атмосферу, окружавшую горожан, влияли технические новшества, трансформация самого городского пространства. В деревне или небольшом монокультурном городе все звуки и ароматы составляют общее фоновое поле, одинаково всем понятны и подвергаются схожим оценкам. В многоликом Петербурге - ситуация особая. Мегаполис с многообразием социальных функций, с разноуровневой и разновекторной бытовой культурой, с различным микроклиматом в каждом районе и даже в каждой квартире неминуемо должен был иметь сложный набор ароматов и звуковых полей. Людей с тонким носом при переходе из одной улицы в другую тотчас обдает совершенно другим запахом. В особенности, как говорится, бьют в нос улицы многолюдные и отличающиеся множеством вывесок с изображениями разных привлекательных предметов. «Иногда, обыкновенно рано утром и поздно вечером, в холодную погоду, запахи эти делаются видимы и почти осязательны, сгущаясь в неблаговонный туман или теплый пар, долго носящийся по разным улицам и пахнущий чем-то прелым…», - пишет Владимир Лапин в статье «Запахи и звуки Петербурга».

Улицы. Гороховая пахнет странной смесью горячего хлеба с деревянным маслом. Большая Подьяческая - старыми сапогами и сушеными грибами. Чернышев переулок - сбитнем, тухлыми яйцами и соленой севрюжиной. Фонарный… Но всех не перечтешь. Подробное исчисление запахов принадлежит статистике Петербурга. Мы ограничимся одним указанием на это любопытное и малоисследованное обстоятельство. [60, с.110]

Таким образом каждый человек воспринимает время года, стихию, время суток через призму своего места своего обитания. Это место накладывает свой неповторимый отпечаток. Само место обитания, город или деревня - пахнет. Потому как все имеет свой запах. Даже душа (часто употребляемые эпитеты: «гнилая» или «кристальная», «чистая»).

Так, обоняние для Серра - чувство, рожденное из гармонии человека и природы: «Сладкий запах коров чарует мудрого». [55, с. 39] Уважение к запахам составляет искусство диагностики, - говорит он. «Ветеринару надо перестать быть ветеринаром, если ему не нравится ни мускус, ни жировой выпот. Мудрость превосходит интуицию или определяет ее, мудрый узнает, конечно, мяту или сирень, но он узнает и людей, и их слабости, недостатки, болезни или приливы энергии, их особость». Это запахи профессии. Так пахнет это ремесло. И в этом мудрость.

…Куртка шофера

Пахнет бензином.

Блуза рабочего -

Маслом машинным…

(Джанни Родари «Чем пахнут ремесла»).

Возникает слабость привести нравоучительное стихотворение целиком и полемизировать над словами «только безделье не пахнет никак». И начать с того, что такое безделье и когда оно возникает. Человек в любом случае источает запах, на его коже выделяется некий секрет, возможно неощутимый. Так, одежда закрывает девяносто процентов поверхности нашего тела, а когда мы применяем духи с феромонами, мы заменяем и усиливаем действие своих феромонов, которые постоянно и тщательно смываем в ванной и уничтожаем дезодорантами. Не зря говорят, что у страха есть запах - на стрессы и расстройства организм откликается выработкой отпугивающего, неприятного, вызывающего негативное к нам отношение феромона - репеллента. [67, с.132] Ветеринар же «узнает животных, воздействующих на других, попугая, акулу, свинью, животных доверчивых или недоверчивых, подпускающих к себе или спасающихся бегством. Этот опыт источает запах ненависти и плохого пищеваренья, кислого пота и неприязни», - это ли не прямое доказательство того, что чувство обоняния формирует опыт любого живого существа. [55, с.40]

Следовательно, здесь нужно говорить о вопросе допуска или не допуска в личностную среду, принятия или непринятия, человека. Тема «допуска» в свою очередь затрагивает этические аспекты: в каких ситуациях уместны будут данные запахи. Тяжелая не только физически, но и требующая большой эмоциональной отдачи работа балерины также пахнет потом, другой вопрос, что этот запах никак не доступен ее поклонникам.

«…Только счастливая любовь сочетает два согласных букета: запахи, пола, соития, такие глубинные, что порой нам кажется, что мы теряем сознание», - пишет Мишель Серр. [55, с.40]

«Обоняние, дающее ощущение встреч и союзов, редкостное чувство своеобразия, - претворяет знание в память, пространство - во время, а быть может и вещи - в живые существа», - заключает он. [55, с.40]

Обоняние всеобъемлюще, оно посягает на все сферы человеческой деятельности. Запах - вокруг. Запах и нюх - средство выживания животных. Запахи - нечто необходимое, необходимое даже в диагностике.

Поэт преображает запах, поэт воспевает ее аромат, не задумываясь, а может он только запах?

Человек может охарактеризовать с помощью запаха практически любое. Страны, города, как например у Бодлера в «Бедной Бельгии»: «Первые впечатления. Говорят, что у каждого города и каждой страны свой запах. Париж, говорят, пахнет и пах, кислой капустой. Кейптаун пахнет бараниной. Некоторые тропические острова пахнут розой, мускусом или кокосовым маслом. Россия пахнет кожей. Лион пахнет углем. Весь Восток пахнет мускусом и падалью. Брюссель пахнет жидким мылом».

Запахи пробуждают самые сильные воспоминания, самые сильные чувства, мгновенно возвращают в прошлое. Если зрение напрямую связано с сознанием, то обоняние - с подсознанием, с ночной, потаенной струей души. [57, с. 76]

Запах - такая наполняющая пространство, которая сообщает его дух.

Неслучайно, «дух» в русской культуре означает и «запах» и «душа».

Труд Алена Корбена «Миазм и нарцисс» стал основополагающим в смысле изучения запахов, но к географии запахов ученые обратились лишь в последние годы. Французские ученые изучают повседневные ароматы далеких, экзотических стран; особое внимание уделяют запахам своих городов и провинций. Конечно, не остаются без внимания и запахи путешествий. Поль Клаваль утверждает (и с ним нельзя не согласиться), что до XIX в. в путевых заметках, письмах и мемуарах запахи упоминаются крайне редко: человек ориентируется в пространстве с помощью зрения, а слух и обоняние играют вспомогательную роль. Люди сперва рассказывают о том, что они видели, а уж потом, о том, что чувствовали. Восприятие запахов редко бывает нейтральным (привычное не замечают), оно сливается с оценкой пространства, людей, событий. Зачастую описание ароматов или вони свидетельствует не о чутье автора, а о его настроениях, переживаниях или о его круге чтения. [57, с. 80]

В путевых заметках XVI-XVII в. святые места благоухают, что естественно. С этим благоуханием непременно связано какое - нибудь предание. Запах и благоухание становятся доказательством его. «Проскинтарий. Хождение старца Арсения Суханова в Иерусалим и прочие святые места» описывают церковь святого Николы в окрестностях Иерусалима: «Тут в стене заделано, сказывают, 360 мощей святых отцов, избранных от арабов. А благоухание в той церкви бесчисленно хорошо, что и сказать нельзя: какой дух, как пахнет сладко, тут же де было из горы шло миро, и то де миро поклонницы разобрали, и ныне нет, а благоухание чудное всем людям и неведомо от чего». Та же ситуация возникает и в светском путешествии по Италии, совершенном стольником П.А. Толстым в самом конце XVII в. «И в одном месте на море стоял дух великой ентарного масла, властно как бы множество ево пролито где было. О том сказывали мне неаполитанцы, что в том месте в древние лета был великий город, множество делывали ентарного масла; и волею Божию в древние же лета тот город и с островом, на котором он стоял, потопило морем; и с того времени и доднесь на том месте обонялся дух ентарного масла». [49, 178] Употребляемые выражения «Де» и «сказывали мне»: запах из реально учуянного, - пишет А. Строев - становится услышанным, он переносится из настоящего в прошлое, из земного мира - в подводный. Дух отсылает к одному из многочисленных преданий о затонувшем городе, начиная с мифа об Атлантиде.

П.А. Толстой также описывает и подземные источники в Падуе: «Бывают от тех горячих вод густые пары, подобны дыму, а имеют те пары дух к обонянию человеческому тяжелой, подобно тому, как падает нефть горелая или скипидар», все это запахи подземного мира, где находится ад…[49, с.180]

Существует понятие «народный дух». Опять - таки, иностранцами описывается Московия, где жители как и во всех северных странах, крепкие и здоровые (…) «что же касается московской области и пограничных с нею, то здесь вообще воздух свежий и здоровый (…), здесь мало слышали об эпидемиологических заболеваниях или о моровых поветриях» - утверждает Адам Олеарий («Описание путешествия в Московию», 1630е - 1640е гг.). [57, с.98]

Почему же носы путешественников так чувствительны к совсем не родным запахам? Ответ, очевидно, кроется в самом вопросе. Чужая земля не может пахнуть по-другому.

Англичанин Джером Горсей рисует апокалиптическую картину правления Ивана Грозного: «Настал час божьей мести», - пишет он. Москва смердит. Дьявол пришел туда, его вонь - его отличительный признак, признак смерти. Татарское войско подожгло Москву, и в этом свирепом огне сгорели и задохнулись от дыма несколько тысяч мужчин, женщин и детей. Но такое положение дел весьма оправдано, здесь людям было не до того, чтоб соблюдать гигиену, люди умирали в подвалах и задыхались, как далее пишет сам Горсей. Иван Грозный поручает Горсею доставить в Лондон послание королеве Елизавете. Опасения англичанина усиливаются, когда в Лифляндии его арестуют на границе как шпиона: «Всякие гады ползали по моей постели и по столу, куры и петухи склевывали их на полу и в жбанах с молоком, не говоря уж о грязи, которая не могла мне причинить особого вреда, страх за свою судьбу заставил не обращать на это внимания». [11, с.87] Именно страх заставлял Горсея обращать внимание на эти неприглядные мелочи, на антисанитарию, но и стерильность помещений явно действует на нервы человеку, которого терзают опасения или страхи. Запах водки от писем, переданных Елизавете, видимо, представил Горсея как человека мужественного, пережившего ад в России, поэтому она выразила ему свое удовольствие! А запахи московитов стали восприниматься как «дикарские». Следующее путешествие в Россию Горсей предпримет в качестве официального посланника, теперь страх исчезает полностью, а вместе с ним исчезнет и запах.

Д.И. Фонвизин воспроизводит неприглядную картину путешествий по Франции и Италии. Его описания из писем подтверждают «Картины Парижа» Луи-Себастьяна Мерсье (1781 - 1784), которые показывают Париж как центр наук, искусств, вкуса - и одновременно как зловонную тюрьму, средоточие порока и мерзостей. Воздух города отравлен: ручьи мочи, горы нечистот, вредные производства создают угрозу для жизни; животные бежали бы оттуда, будь их воля, а люди привыкли. [60, с.418] «В Париже ночные горшки выплескивают из окон прямо на улицу, люди мочатся на стены домов; но и в Версале не лучше. Даже в королевском парке зловоние, а в боковых аллеях нечистоты. Колбасник колет и опаливает свиней под окнами министров, чад стоит несусветный. На городских улицах гниют сточные воды и валяются дохлые кошки. [30, с.322]

«Верона город многолюдный как все итальянские города, не провонялый, но прокислый. Везде пахнет прокислою капустою. С непривычки я много мучился, удерживаясь от рвоты. Вонь происходит от гнилого винограда, который держат в погребах; а погреба у всякого дома на улицу, и окна отворены». Угнетает Венеция: «Жары, соединяясь с вонью каналов так несносны, что мы здесь больше двух дней не пробудем». «Надлежит зажать нос въезжая в Лион, точно так же, как и во всякий французский город(…)Господа французы изволили убить себе свинью - и нашли место опалить ее на самой середине улицы!». [61, с.418]Фонвизин не терпит смещения разных жизненных сфер: сельского поведения и деревенских запахов в городе, средоточении цивилизации.

Фонвизин был поклонником Руссо, который в своей «Исповеди» горько разочаруется в Париже (Фонвизин читал «Исповедь» уже после своей поездки): «Я представлял себе город, - пишет Руссо - столь же прекрасный, сколь обширный, самого внушительного вида, с великолепными улицами, мраморными и золотыми дворцами. Войдя в город через предместье Сен-Марсо, я увидал только узкие зловонные улицы, безобразные темные дома, картину грязи и бедности…» [30, с. 335]

Приехав осматривать красоты, Фонвизин описывает то, что другие путешественники обычно видят в России: «Ничего так не желаем, как поскорей все осмотреть и возвратиться. Вояж нам надоел и особливо мерзкие трактиры: везде сквозной ветер, стужа и нечистота несносная» (о Пизе). [60, с.90]

Герой Н.М. Карамзина в «Письмах русского путешественника» постоянно подставляет читателя на собственное место: вы «увидите», «зажмете нос», «повеет на вас», «вы подошли» и т.д. Личное письмо превращается в путеводитель. Карамзин знает, что образованный путешественник должен тонко чувствовать и живо реагировать на все происходящее, воспринимать мир всеми органами чувств. Хотя реальных запахов в «Письмах» немного. Они появляются в Германии и в Англии, во Франции.

И во Франции, и в Германии, Карамзина поражает нечистоплотность и неопрятность, порождающие дурной запах: «Пошедши далее, увидите... тесные улицы, оскорбительное смешение богатства с нищетою; подле блестящей лавки ювелира - кучу гнилых яблок и сельдей; везде грязь и даже кровь, текущую ручьями из мясных рядов, - зажмете нос и закроете глаза. Картина пышного города затмится в ваших мыслях, и вам покажется, что из всех городов на свете через подземельные трубы сливается в Париж нечистота и гадость». «Проходя мимо стены монастырского сада и келий, я чуть было не упал в обморок от мефитического воздуха, который тут спирается. Изрядное уважение к древностям! Вместо того чтобы путь к ним усыпать цветами, почтенные сестры льют туда из окон своих всякую нечистоту! Итак, господа французы, вы не должны бранить азиатских варваров, которыми великолепные храмы древности превращаются в хлевы!».

«Лишь только вышли мы на улицу, я должен был зажать себе нос от дурного запаха: здешние каналы наполнены всякою нечистотою. Для чего бы их не чистить? Неужели нет у берлинцев обоняния?», - скажет он о Германии. «Между франкфуртскими жидами есть и богатые, но сии богатые живут так же нечисто, как бедные. Я познакомился с одним из них, умным, знающим человеком. Он пригласил меня к себе и принял очень учтиво. Молодая жена его, родом француженка, говорит хорошо и по-французски и по-немецки. С удовольствием провел я у них около двух часов, но только в сии два часа чего не вытерпело мое обоняние!». Нечистота и неблагообразие иностранцев коробят русский взгляд и нюх не только на улицах, но и в богатых домах: «Белье столовое во всей Франции так мерзко, что у знатных праздничное несравненно хуже того, которое у нас в бедных домах в будни подается. Оно так толсто и так скверно вымыто, что гадко рот утереть». «Я остолбенел, увидя, какие на них рубашки! Не утерпел я, чтоб не спросить их: для чего к такой дерюге пришивают они тонкие прекрасные кружева?» [76]

Заметки путешественников традиционно строились на контрастах, поэтому Карамзин пишет: «Одним словом, что ни шаг, то новая атмосфера, то новые предметы роскоши, то самой отвратительной нечистоты - так, что вы должны будете назвать Париж самым великолепным и самым гадким, самым благовонным и самым вонючим городом». Далее он делает примечание: «Потому, что нигде не продают столько ароматических духов, как в Париже». Таким образом, естественные парижские запахи описываются как преувеличенно дурные, а искусственные - как чрезмерно приятные. Карамзин подробно описывает грязь, как француз может беспрепятственно скакать с камня на камень не боясь при этом запачкать костюм, в отличие от путешественника, для которого такой способ не подходит и который поэтому принужден покидать тротуар, рискуя попасть под колеса фиакра - так погиб в Париже Турнфор, объездивший целый свет. Тема смерти подчеркивается описанием текущей ручьями крови; Жан Брейяр, сопоставляя этот отрывок с другими письмами, небезосновательно усматривает здесь скрытую отсылку к событиям Французской революции. Страшен именно революционный Париж, свидетелем которого не был в 1790 г. путешественник, но о котором знает писатель Карамзин. Городская канализация предстает как метафора ада и одновременно мирового заговора сил зла: «Из всех городов на свете через подземные трубы сливается в Париж нечистота и гадость». [76]

Второй темой «Писем» стали цветы. Карамзин сравнивает лионскую и русскую фиалку, и родная фиалка оказывается лучшей по своему аромату, вероятнее всего потому, что русскую фиалку возможно подарить «любезнейшей из женщин». Русская фиалка ассоциируется с истинными, а не ложными чувствами, а потому и пахнет лучше. В Париже Карамзин осматривает дом актрисы Дервье, дивится на «ложе удовольствий», осыпанное неувядаемыми, Искусственными розами без терний и аромата. Но запах в спальню все равно доносится: «Из сей комнаты дверь в Гесперидский сад, где все тропинки опушены цветами; где все дерева благоухают». Развивая образ Парижа как волшебного храма любви, Карамзин регулярно прибегает к античной мифологии, уподобляя Францию древней Греции.

Когда путешественник описывает Россию своим парижским знакомым, она превращается у него в блаженную страну вечной весны, а ее запах - в символ благоухания природы: «Березовые рощи зеленеют, за ними и дремучие леса, при громком гимне веселых птичек, одеваются листьями, и зефир всюду разносит благоухание ароматной черемухи». [76] Российские запахи - природные. Прибыв из Парижа в Лондон, путешественник с грустью вспоминает парижские ароматы, а зефир уже становится символом цивилизации: «В ту минуты явился Английский парикмахер, толстый флегматик, который изрезал мне щеки тупою бритвою, намазал голову салом и напудрил мукою…я уже не в Париже, где кисть искусного Ролета подобно зефиру навевала на мою голову белейший ароматный иней. На мои жалобы: ты меня режешь, помада твоя пахнет салом, из пудры твоей хорошо печь сухари, Англичанин отвечал с сердцем I don’t understand you, я вас не разумею!». А в Париже даже в банях, называемых русскими, посетителя натирают ароматическими эссенциями. Возвращение домой совершенно особенно, с одной стороны, как писал Грибоедов, «дым отечества нам сладок и приятен», с другой стороны человека при этом раздражают вонь и грязь, на которые он раньше не обращал внимания и которые теперь предстают как прямое свидетельство варварства, отсутствия цивилизации. [30, с.350]

Полемическое описание запахов чужой страны становится аргументом в идеологических спорах, размышлениях о различных путях развития Европы и России. Впечатления, эмоции, переживания настолько сильны, что заставляют пахнуть даже то, что не имеет запаха: искусственные цветы, тараканы…разве что клопы имеют запах, запах своих экскрементов, они разносят его по всему своему обиталищу. Зная его, можно, наверное, и поберечься.

Е. Жирицкая в своей статье «Легкое дыхание: запах как культурная репрессия в российском обществе 1917-30 гг.» говорит, что обоняние «подобно зрению, вкусу, слуху и осязанию, во многом - плод определенной культуры. Творческая интеллигенция сталкивается с совершенно чуждой ей культурой, теперь накрахмаленные воротнички - редкость, а некогда состоятельные и уважаемые люди поставлены в условия выживания. Новое правление заставляет меценатов ютиться в каморках собственных домов. Каждое проявление нового режима заставляло прислушиваться к себе. Запахи кожи, керосина, всяческой нечистоты были повсюду. Они остались страшным напоминанием в памяти интеллигенции. Ведь даже чудом выживающие поэты, писатели, художники, актеры, требовали от себя того же, что и до революции, естественно, на сколько это было возможно.

Культура формирует «нос»: одни запахи считаются «хорошими» или «плохими» (аромат розы или зловоние гнили), другие сохраняют нейтральность (запах железа, дерева, моря)». Однако чисто физиологически процесс восприятия запаха обладает такими особенностями, которые делают его куда более двойственными, чем рациональное зрение. Обоняние - одно из самых архаичных человеческих чувств. Оно тесно связано с участками мозга, которые наличествовали еще у примитивных животных. В процессе эволюции в мозгу людей сформировались отделы, обеспечивающие работу сознания. Но нервные импульсы, заставляющие нас испытывать голод, жажду, сексуальное возбуждение - а также, чувствовать запах, по-прежнему сначала принимаются подкоркой и лишь потом попадают в кору головного мозга, где распознаются и анализируются. [26, с.42] Поэтому эмоции, вызванные запахом, отличаются особой силой и с трудом поддаются контролю разума.

Обоняние больше чем какое-либо другое чувство, влияет на наши способности восстанавливать в памяти события и переживания прошлого. [19, с.167] Западноевропейская модель мира аудиовизуальна. Для сформированного человека характерна «обонятельная глухота»: он не обращает внимания даже на те запахи, которые физиологически ощущает и неосознанно запоминает, - утверждает Жирицкая. А потому, когда эту «ольфакторную тишину» вдруг прорывает определенный запах, память прочно связывает его с конкретной ситуацией и пережитыми чувствами. Автору данной работы представляется, что именно из боязни сильных обонятельных ощущений, появилось стремление оградиться от оных, так, например, в большинстве школ и больниц канадского города Галифакса уже запрещено пользоваться духами. Психологи считают, что если человек вновь слышит когда-то запомнившийся запах, он переживает связанную с ним ситуацию с прежней остротой. Ситуацию осложняет то, что обонятельная память крайне субъективна [26, с. 43] один и тот же запах способен вызвать противоположные чувства. Личное отношение к нему зависит от стандартов обонятельной культуры и собственных воспоминаний человека. Часто - чаще, чем, если бы речь шла о зрительном образе или звуке, - память оказывается сильнее.

Тесно связанные с памятью запахи оживляли картины, счастливой дореволюционной жизни. Напоминали они о безвозвратных потерях, сопровождавших разрушение прошлого, - утрате социального статуса и материального положения; утрате семьи, близких, своего класса; дома как частной территории, предполагавшей определенный образ жизни и бытовую культуру. И, наконец, своей страны, родины. Грубость и жестокость, с которой уничтожалась вчерашняя жизнь, придавала воспоминаниям особую горечь. Запах, связанный с пережитым насилием, вызывал чувство обреченности. «Бывшие» стали свидетелями того, как вчерашние маргиналы открыто присваивали себе недавнее достояние элиты, от особняков и дорогой мебели до традиций и ритуалов. Запах «украденного» статуса сопровождал новых «хозяев жизни». Некогда приятные ароматы напоминали теперь о существовании врага, проявляя свою новую, репрессивную сущность. [19, с. 180]

Страшный опыт революции и гражданской войны намертво вбил зловоние военного быта, смерти, нищеты и голода в личную обонятельную память российского дворянства. Е. Жирицкая указывает на то, что сначала из-за катастрофического падения уровня жизни зловоние стало объективной чертой жизни деклассированных дворян. Позже, поняв идеологическую силу обонятельных кодов, сформировавшаяся новая элита сознательно приписывала «бывшим» запахи маргиналов. Представители бывшей элиты постоянно ощущали запаховый «разрыв» между нормой и реальностью, в которой они жили. Ольга Кушлина описывает как покинули Россию два великих парфюмера: Эрнест Бо и Константин Веригин. Веригин отвоевал в Белой армии два года и пережил ее поражение. «Российский воздух, пропитанный запахом карболки, керосина, махорки, блевотины и крови, зловонием неправедного жизнеустройства, убил бы их раньше всего остального», - говорит она. [31, с.62]

С точки зрения дореволюционной элиты, «новые» люди грязны, зловонны, нечистоплотны до физического отвращения. У сочувствующих новой власти строителей, которые пришли в дом И. Бунина, «лица лоснятся, лбы потные». На большевистском ораторе «донельзя запакощенный» жилет, у него перхоть и «сальные жирные волосы». Комиссар нового Министерства просвещения Щепкин одет в костюм с «грязнейшим бумажным подворотничком», на шее у него «гнойный фурункул». «Запах крови превращается в метку, палачам от него не отмыться. Он выдаст их», - пишет говоря о запахе крови Е. Жирицкая и цитирует А. Ахматову: «…Кровью пахнет только кровь…». Писательница Тэффи боится дотронуться до красного комиссара, боится, что дело дойдет до рукопожатия, смотреть «на эту гадину, убийцу и грабителя» - уже в ее силах. Здесь действует ассоциативный ряд, сформированный еще в XIX в.: зловонием обладает то, что больно, а значит опасно. Вдыхая чужой неприятный запах и особенно прикасаясь к его носителю, можно заразиться самому. Однако, этот момент чисто психологический, момент, когда раскрывается воспитание человека и здесь только косвенно прослеживается связь с представлениями об отрицательном влиянии «дурных воздухов», которые мы раскроем в следующей главе.

«Ощущение лжи вокруг - чисто физическое, - признается Зинаида Гиппиус. - Как будто с дыханием в рот вливается какая-то холодная и липкая струя, я чувствую не только ее липкость, но и особый, ни с чем не сравнимый запах». Русские эмигранты могли дышать только там, где еще сохранился воздух свободы. Магический воздух, которым они начали дышать, с лихвой возмещал многие потери. Однако «Георгий Иванов будет вспоминать петербургский «воздух» свободы и творчества, которым дышали русские поэты, писатели, художники накануне первой мировой войны. Этого живительного воздуха в эмиграции остро недостает всем, кто когда-то его вдыхал». Петроград предстает неким «безвоздушным пространством», в котором жить, и даже резвиться, может только «существо с особыми жабрами» - коммунист, - сокрушается Иванов, - потребовалось два года «плаванья в советской ночи», чтобы выжившие «бывшие» смогли отрастить свои собственные «жаброчки»: «дышать стало как-то легче». [19, с.110]

2.Запах и аромат. Типология запахов

запах эмоциональный арттерапия культура

Исследователи выделяют множество запаховых категорий: запах утра, дня и вечера, запах природный, запах городской, запах чужой земли, запах родины или «дым отечества», запах/аромат родного дома, запах/аромат усадьбы, запах детства, аромат духов мамы, запах сигарет отца, запах собственного маленького ребенка, своего супруга/супруги (личный запах интимной сферы), запахи городов (Санкт-Петербурга, Москвы, Волгодонска, Новгорода, Нью-Йорка…), запах Мариинского театра, запах Дома Культуры на Новочеркасском пр.,47, запахи магазинов различной направленности, запах рынков, домов новых, старых домов. Алексей Левинсон пишет статью с красноречивым названием «Повсюду чем-то пахнет».

Сперва необходимо определить терминологию, что есть «запах», а что «аромат».

«Простым, элементарным» называют «запах», а «сложным, многосоставным» - «аромат».1. От французского: Odeur - запах, parfum - аромат, однако именно парфюмированный аромат, по словам О. Вайнштейн, воспринимается во времени как аккорд, складывающийся из нескольких (обычно трех) нот - начальной, средней и базовой, самой стойкой. [6, с.60]

Знаменитый парфюмер Эдмон Рудницка писал: «Запах, или собственно обонятельное (ольфакторное) впечатление, - это феномен сознания, вызванный действием определенного материала (натуральной эссенции или синтетического продукта)». Эта схема предполагает несколько этапов: действие пахучего вещества - возбуждение обонятельных рецепторов - выработка «ольфакторного послания» - обонятельное впечатление. [6, с.62]

Каждый раз при попытке описания запаха, человек старается подобрать метафору, точно соответствующую его обонятельному переживанию. Поэтому запахи можно передать только посредством воспоминания и описания. «Их нельзя увековечить так как нет эффективного способа ни улавливания ароматов, ни их

сохранения». [6, с.63] Академические теории запаха становятся такими же изгоями, как и сам запах. [13, с.120]

Однако запах делят на пять функциональных групп:

1.      «Цивилизация»

2.      «пища и напитки»

.        «природа» - запахи естественные

.        «человеческие запахи» - в частности, связанные с разложением

.        «иные запахи». [45, 507]

Среди этих запахов выдвигаются приятные и неприятные. Запахи имеют оппозиция: приятный/неприятный.

Приятные и неприятные запахи, общие для всех культур, но в основном, чужая культура видится по-разному, так для араба - иностранец, это «тот, кто воняет», для японца - европейцы - «воняющие маслом». [26, с. 45] Как тут не вспомнить Письма путешественников?

Даже само определение чужеземца построено с точки зрения ольфакторного впечатления.       Запахи несут информацию, являются знаками, расшифровывать которые можно по-разному.

Обоняние - это загадка. Вот результаты научных изысканий в области обоняния:

В V в. до н. э. Алкмеон был уверен, что нос служит только для втягивания находящихся в воздухе веществ в мозг, подобно тому, как зрение является результатом проходящего огня через глаз.        (Вообще, до второй половины XVIII в. воздух рассматривали как стихию и как средство для пассивного переноса чужеродных частиц на здоровые органы).

Фредерик Рюйш профессор анатомии и ботаники (1638 - 1731), открыл «второй нос». «Второй нос» представляет собой два небольших канальца по бокам носовой полости - вомероназальный орган, предназначенный для восприятия феромонов. Споры по поводу этого открытия ведутся и сегодня, поскольку Людвиг Якобсон, датский анатом и физиолог, открыл в 1811 году вомероназальный орган заново и называть его стали уже - Якобсонов орган. Неизменно одно: это орган, служащий для распознавания поступающих в ротовую полость веществ. И это лишь физиологический аспект!

У людей оно развито в большей или меньшей степени. Нос - как непосредственный улавливатель запаха, является чем-то мифическим, так парфюмеров с их способностью различать слабые запахи и передавать их тончайшие оттенки, называют «носами». Человек преобразует запахи, создает определенные наборы, которые в последствии станут запахами детства. Человек что-то связывает с запахом. Запах - непосредственный участник происходящего, будь он приятный или неприятный, хороший или плохой. [13, с.125]

Существует множество попыток классификации запахов:

Платон выражался очень неоднозначно: «Нет человека, который когда - либо ощущал бы запах; но запах воспринимается только в промежуточном состоянии, когда вода превращается в воздух, а воздух в воду… Но это превращение не имеет названия…есть запахи болезненные и приятные, одни раздражают и повреждают, другие смягчают и успокаивают». [14, с.55]

Аристотель проводил аналогии между обонянием и вкусом, полагая, что запахи соответствуют вкусовым качествам и могут быть соответственно: сладкими, кислыми, острыми, терпкими, сочными и зловонными (такие как сероводород, который Аристотель сравнивал с горьким вкусом).

В Средние века запахи названия, а следовательно и описания запахов приобрели характер органов чувств: сладкий, теплый, холодный, горячий, терпкий. Получается, что градация стала шире.

Альбрехт фон Галлер, публиковал в XVIII в. трактат, в котором выразил свое согласие с Аристотелем, полагавшим, что люди не обладают таким же хорошим обонянием, как и животные, лишенные человеческих способностей к рассуждению и речи.

Карл Линней (1707 - 1778) составил ряд из семи основных запахов: пряный, благовонный, амбро - мускусный, чесночный, козлиный, отталкивающий, зловонный.

Генрих Цваардемакер в 1895 году прибавил к семисоставному ряду Линнея горелый и эфирный запахи, таким образом, основных запахов по Цваардемакеру стало девять.

Его противником стал Ханс Хеннинг, предложивший в 1916 году «Обонятельную призму», в которую и предложил вписать все запахи. Его «Обонятельная призма» представляет собой полую призму, в углах которой базовые запахи: цветочный, пряный, смолистый, фруктовый, гнилостный и запах горелого, а оставшиеся запахи и ароматы должны более или менее точно локализуется на стенах или гранях призмы. Проблема в том, что данная призма совершенно не вмещает таких запахов, как запах ацетона и запах сушеных грибов. [14, с.120-140]

Существует установленная комиссией Французского Общества Парфюмеров повсеместно используемая Классификация парфюмерных ароматов. Она насчитывает семь семейств: Цитрусовые, Цветочные, Папоротники, Шипры, Древесные, Амбровые, Кожа, в каждом из которых от пяти до семи групп, исключение составляет семейство Кожа, где представлены всего три группы: 1)кожа, 2)кожа, цветочные, 3)табак. Это семейство своеобразное, оно объединило духи с сухими нотами, в которых пытались воспроизвести характерный запах кожи (дым, сожженное дерево, табак) с «головными» цветочными оттенками. Духов этого типа немного.

3.Язык запахов. Запах и образ

Лингвисты, в их числе Дэн Спербер говорили о языковой кодировке обоняния. Хотя человеческое обоняние может различать сотни запахов и сопоставлять их со зрением и слухом, но ни в одном языке мира нет классификации запахов, подобной, к примеру, цветовым классификациям.

Существует определенная недостаточность словаря западных языков для передачи обонятельных ощущений. Коллекционирующий ароматы Энди Орхол представил учебник биологии в будущем: «Сирень - исчезнувший ныне род растений. Запах цветка сирени был похож на…» - и что они напишут? - возмущается автор и продолжает, - «Возможно, сумеют представить его в виде химической формулы. Может, это и сегодня умеют делать». Но все описания будут подбирать другие запахи для составления запаха сирени…Часто в описаниях используются метафоры.

Констанс Классен в своей книге «Миры ощущений» приводит полезный и, видимо, полный список сенсорных терминов английского языка и исследует их этимологию, замечая значительные языковые пересечения между различными способами чувственного восприятия, особенно между вкусом и обонянием. «Вкусовые термины…обычно дублируют обонятельные термины. Чисто обонятельные термины нередко происходят от слов, отсылающих к огню и дыму. Так например, корни слов smell («запах»), reek («вонь»), perfume («благоухание») и incence («фимиам») означают «гореть», «дымиться». В свою очередь, вкусовые термины являются производными от осязательных ощущений». Спербер выделяет лексические субкатегории «зловония» и «благоухания». Пространство между этими полюсами практически пусто и нет необходимости отдельного разговора по этому поводу.

Существует всего два вектора языковой кодировки: с одной стороны это конструкции типа «запах чего-либо», с другой - категории хорошего / плохого или приятного / неприятного запаха.

Интересны конструкции «запах чего-либо», в них находит отражение пространственно - временная близость объекта и его обонятельная эманация, они соотнесены метонимически. Это привычный, доминирующий и продуктивный прием для разговора о запахах. И, разумеется, мы в состоянии формировать группы, парадигмы запахов, как-то: запахи леса, цитрусовые или химические запахи. 5.

Запах отсылает к объекту. Эта удивительная способность запахов, а точнее способность восприятия человека получила отражение в литературе.

И Шарль Бодлер, и Гюисманс, и Оскар Уайльд, и Гайто Газданов, и Герман Гессе, и Алексей Константинович Толстой, и Эмиль Золя и Патрик Зюскинд (роман «Парфюмер») отдали должное такой работе человеческого ума, которая возвращает воспоминания из страны, казалось бы, вечно забытого, в наш мир - все эти небывалые образы, повинующиеся дразнящим прелестям ароматов и вкусовых оттенков.

Едва ли не самые выразительные примеры связи памяти с запахами и вкусовыми ощущениями можно отыскать в знаменитом цикле романов Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Так, рассказчик приходит в гости к матери, которая угощает его бисквитным печеньем «мадлен». Вкус и запах печенья, размоченного в липовом чае, внушают ему удивительный беспричинный восторг: «Я наполнился каким-то драгоценным веществом». И вслед за этим странным чувством пробуждаются воспоминания о детстве в Комбре: «Весь Комбре и его окрестности - все, что имеет форму и обладает плотностью - город и сады, - выплыло из чашки чаю». Марсель словно вновь получает ключи от утерянных владений, восстанавливая пейзаж своего детства. К нему возвращаются запахи «разных времен года, но уже комнатные, домашние, смягчающие колючесть инея на окнах мягкостью теплого хлеба; запахи праздные и верные, как деревенские часы, рассеянные и собранные, беспечные и предусмотрительные, бельевые, утренние, благочестивые... тонкий аромат тишины... сухие ароматы буфета, комода, пестрых обоев и сложный, липкий, приторный, непонятный, фруктовый запах вышитого цветами покрывала». [48, с. 93] Этот феномен назван в психологии «феноменом Пруста».

Первые же страницы романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» переносят читателя в один из переулков Петербурга в романе близ Сенной площади. «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, все это разом неприятно потрясало и без того уже расстроенные нервы юноши». Духота петербургских трущоб - частица общей атмосферы романа - душной и безысходной. Есть определенная связь между мыслями Раскольникова и «черепашьей скорлупой» его каморки, «крошечной комнатушки шагов шесть длиной», с желтыми, пыльными, отставшими от стены обоями и низким деревянным потолком. Эта каморка - уменьшенная копия более грандиозной, столь же душной «каморки» большого города. Недаром Катерина Ивановна говорит, что на улицах Петербурга - словно в комнатах без форточек. Картину тесноты, удушающей скученности людей, находящихся «на ограниченном пространстве», усугубляет чувство духовного одиночества. Серый, мрачный город, в котором на каждом углу расположены распивочные, зазывающие бедняков залить горе, а на улицах - пьяные толпы и проститутки, представляется своеобразным «царством» нищеты, бесправия, болезней. Здесь можно задохнуться! Появляется желание поскорее убежать подальше, набрать в легкие свежего воздуха, избавившись от «испарений» злости, ненависти и подлости.

Упомянутый нами ранее Руссо, «женевский гражданин» в своих сочинениях противопоставляет городскому зловонию уединение на лоне природы, ароматы сада и огорода.

Плохие, неприятные, гнилостные, затхлые запахи традиционно ассоциируются с нечистотой, однако Достоевский в «Братьях Карамазовых» «перевертывает» эту ситуацию: Смердяков связан со злом, но черт является Ивану, а не ему; его же мать, юродивая Елизавета Смердящая, безгрешна. По канону, от святого после кончины должно исходить благоухание, а старец Зосима вскоре после смерти пропах, от чего и разразился скандал.

Вспомним мемуары Горсея. Смрад в них связан с демоническими мотивами. Смрад - отличительный признак черта: образ распадающейся плоти свидетельствует о дьявольских обманах и превращениях. Эта тема часто возникает и в демонологической литературе, и в художественной прозе, и в путешествиях. В «Трагических историях» Франсуа де Россе (1614) рассказывается о стражниках, которые, прельстившись неизвестной красавицей, спознались с дьяволом. В тот момент, когда они узнают, с кем тешили плоть, богатый дом превращается в развалюху, загаженную нечистотами, а соблазнительница в гниющий труп. В пародийной сказке Жака Казота «Красавица по воле случая» (опубл. 1776) цыганка, мечтая омолодиться, залезает на навозную кучу и твердит дьявольское заклятье: «То, что смердит, счастье сулит» (навоз рисуется здесь как чудодейственная биологическая среда). П.А. Левашов рассказывает в «Цареградских письмах о древних и нынешних турках» (1789) о том, как на греческом острове Санторине вырыли из могилы покойника, дабы изгнать из него демона. «Труп смердел так сильно, что принуждены были курить многократно ладаном; но дым от ладана, смешавшись с вонью трупа, еще более умножил зловоние». В возбужденной толпе начались видения, начали говорить, что из тела выходит густой дым; «во всех местах кричали только вруколакс: таким именем называли мнимых сих выходцев с того света». [57, с.84]

Огромной популярностью в мире с начала 90-х годов пользуется роман Патрика Зюскинда «Парфюмер». Режиссером Томом Тыквером снят одноименный фильм. Роман повествует о Жане-Батисте Гренуе, гении в воспроизведении запахов и жестоком убийце. В условиях всеобщей визуализации (любая реклама, суперобложки книг, романы о художниках и т.д.), автора интересует совершенно другое чувство - обоняние. Понимая, какое важное место уделяется влиянию зрения на современное массовое сознание, Зюскинд сохраняет его общие очертания, но при этом меняет зрение на обоняние. И в итоге мы видим перед собой практическое воплощение, и даже доведение до крайности идеи героя, для которого запах значит почти то же самое, что для современного массового человека значит визуальный образ. Гренуй мечтает создать эликсир, благодаря которому его, обделенного любовью с детства, полюбят, благодаря которому, ему откроются сердца людей. Для этого он собирает ароматы девушек. Для извлечения ее аромата потребуется вся ее жизнь, и этот аромат будет лишь составляющим чудо - эликсира, способного влюбить людей. С помощью самых ничтожных средств он благодаря своему собственному гению имитировал запах человека и сразу же добился такой точности попадания, что даже ребенок дал себя обмануть». Он прошел непосильный простому человеку путь, создав «абсолютное оружие»: запах, позволяющий ему заворожить человека. Он убийца. Это человек, «принадлежащий к самым гениальным и самым отвратительным людям эпохи», как заявляет в начале романа автор. «Чувственность наглухо отделена от морали. Поэтому преступление, даже самое страшное, не может осознаваться в системе этических категорий», - так считает мастер Гренуй. «Парфюмер» - это разновидность детектива, одного из самых популярных и захватывающих жанров массовой литературы. И в самом деле, интрига, завязанная вокруг будоражащего ум преступления, поиск убийцы, фигура прекрасной девушки, погоня, тюрьма - вполне традиционные эпизоды приключенческого детективного романа. Однако ожидаемого всеми конца с пойманным или не пойманным убийцей, виновным или не виновным гением не происходит. Позиция автора крайне расплывчата. Ему удается создать эликсир. В Грассе он использует всего одну каплю духов и толпа начинает сходить с ума, она блаженствует, и ее всеобъемлющая любовь превращается во всеобщую оргию. «А эти люди думали, что их влечет ко мне, а к чему их действительно влекло, осталось для них тайной». [22, с.293] Остального флакона хватить ему, чтобы околдовать весь мир. Он совершил революцию в мире запахов. Он - единственный, кого эти духи околдовать не могут. В Париже, опрыскавшись с головы до ног своими духами, он «вдруг весь засиял красотой, как от лучистого огня», бродяг стал притягивать этот «человек - ангел(…)их увлекало и гнало к нему». Они кружили его кольцом, стягивали все плотнее и плотнее, потом сдерживающие рефлексы отказали и они кинулись к этому ангелу. «В кратчайшее время ангел был разодран на тридцать частей, и каждый из этой дикой своры ухватил себе кусок, отбежал в сторону, гонимый похотливой алчностью, и сожрал его».[22, с.295] Эти люди не испытали ни малейших угрызений совести, на сердце каждого полегчало, «в их мрачных душах заколыхалось что-то приятное».[22, с.296] Люди сперва не решались посмотреть друг другу в глаза, а потом, переглянувшись, не смогли сдержать ухмылки. «Они были чрезвычайно горды. Они впервые совершили нечто из любви».

Став ангелом во плоти с помощью чудесного запаха, Гренуй смог влюбить в себя даже кладбищенский сброд - воров, убийц, бандитов, дезертиров, проституток. Аромат изменил Гренуя в глазах других людей. У многих племен существовал обычай - воин, убивший льва, съедал его сердце. Считалось, что он обретал львиную силу и смелость. Съев Гренуя, на бродяг снизошла ангельская благодать, на их лицах выступил «девический, нежный отблеск счастья». [22, с.296]

Что изменил запах? Он изменил только восприятие людей, в глазах людей Гренуй был ангелом, но в реальности он так и остался маленьким человеком в голубой куртке. Запах изменил только их реальность.

Запахи повсюду. Обоняние преображает, сообщает новую грань реальности, а часто - и совершенно другую реальность.

Обоняние - уникальное чувство, так как улавливает запах, который является чем-то материальным. Однако память любого живого существа хранит запах, а услышанный вдруг, запомнившийся (по какой причине?!) запах, достает из небытия прожитый опыт. Мельчайшие детали возникают перед глазами.

Опыт различен. Переживание запаха позволяет закрепить опыт. Вспомним Зиммеля, который говорил, что только с помощью обоняния дурных запахов притона, возможно почувствовать и проникнуться бытом социального низа.

Запах, пропущенный через призму личного опыта, может стать ароматом. Вдыхание приятного запаха доставляет наслаждение. Запах всегда может служить психологическим якорем. Забыть можно только запах, не оставивший следа в душе.

Вдыхание запаха и его оценка - древнейшая способность живых организмов, возможно поэтому она так сильно воздействует на сферу подсознания. Оценка запаха - сугубо личный процесс. Запах неописуем, не сохраним: «Снег пахнет яблоком как встарь».

Глава II. Ароматы и запахи в культуре

.«Запах - душа лекарства»

Ароматические смолы считались священными с древнейших времен: пришедшими с небес у индейцев майя, пищей для пробуждения духа у пророка Мохаммеда. Христиане также верили в их священность. Ароматические смолы использовались для богослужения как у язычников, так и у монотеистов. Вместе с ними сжигались такие пахучие вещества, как мирра, сандаловое дерево и ладан. Сжигание различных пахучих веществ было и сеть традиционное воскурение в религиозных воскурениях. Для этого применялись древесные смолы, святое масло на основе мирры, ладан, ароматический тросник, корица…Православные церкви и сегодня используют ароматические вещества - ладан - во время богослужения.

Распространившись в Древней Греции уже VII в., ароматические вещества играют тройную роль: это приправы, культовые благовония и афродизиаки. В то же время, многочисленные виды ароматических веществ служат в древнегреческой кулинарии (приправы и специи). Такие вещества, как ладан и мирра используются обычно только для производства мазей и благовоний во время ритуальных жертвоприношений, посвященных культу небесных сил. Мирра же может входить в состав некоторых «аперитивов» (propoma: перец, душистые травы, мирра, сыть, египетское масло) или использоваться для ароматизации каких-либо напитков, например, вино, ароматизированное миррой, игравшее роль адсорбента. [16, с.230]

В Древнем Египте духи в современном понятии с использованием спирта и не существовали, пахучие вещества в этой крупной цивилизации играли огромную роль, их применяли в двух сферах: при окуривании и при изготовлении мазей и бальзамов. Окуривание происходило достаточно просто: нужно было лишь положить дерево, пряность, плод или смолу на источник тепла и ждать, пока запах распространится. Этот метод был вскоре перенят храмами, где постепенно простые компоненты вытеснялись все более сложными смесями, об этом свидетельствуют рецепты в виде иероглифов, найденные в Эдфу и в Филах. Например, ингредиентами известного благовония Kyphi были мирра, мастиковое дерево, ягоды можжевельника, семена пажитника, фисташки, их толкли, потом просеивали. Полученный порошок смешивали с вином, а затем с продуктом, полученным на основе смолы хвойных деревьев и меда.

Для улучшения эффекта окуривания египтяне использовали два вида емкостей: металлический сосуд с горящими углями и «руку с ладаном», в виде рукава из дерева или бронзы, оканчивающегося раскрытой ладонью, на которой покоился сосуд с ладаном. Что касается мазей и парфюмированных масел, их наносили на здоровую или больную кожу для использования в косметических или терапевтических целях. Дистилляция была еще неизвестна, а отсюда и чистый спирт, и поэтому использовали жиры (растительные масла, животный жир) для поглощения запахов цветов или смол. К этой основе добавляли красители и целебные продукты. Мази хранили в вазах, чаще всего из алебастра, или в сосудах для вина. Находили также маленькие флаконы из фаянса, камня или керамики обычно в форме животных. [74]

Позднее появились стеклянные флаконы: кувшины с ручками, амфоры, вазы и сосуды, украшенные разноцветными рисунками.

От Древней Империи до конца Средней Империи пахучие вещества, в основном, использовали в религиозных целях: погребальные; для смазывания; для богослужения; для обряда очищения.

Используемые по праздникам в период Новой Империи (1580-1085 гг. до н.э.), когда каждое празднование имело свой особый аромат, душистые продукты стали объектом светского применения, даже если они и были изготовлены священниками. Женщины использовали мази и парфюмированные масла для своих туалетов или для омоложения и не обходились без них во время любовных ритуалов.

Следуя опыту египтян, греки обогатили гамму ароматизированных продуктов и увеличили их применение, как в религии, так и в повседневной жизни. Во время принятия ванны, до и после еды считалось правилом хорошего тона покрывать свое тело маслами и мазями, как в целях гигиены, так и для удовольствия. Греки приписывали ароматам божественное происхождение. Усопшие, чьи тела были парфюмированы, погребались вместе с личными предметами, куда обязательно входил флакон с благовониями. Сосуды сферической формы позволяли легко наносить мазь непосредственно на кожу. Они изготавливались в Коринфе, так же как и вазы из алебастра или кувшины с одной ручкой, украшенные античными рисунками. Начиная с VI в. до н.э., флаконы, изготовленные в Родосе, становились все более оригинальными: ступни, обутые в сандалии, божества, животные, сирены...[16, с.231]

Под влиянием Востока и греческого мира, римляне поспешили занять достойное место в области парфюмерии, несмотря на то, что Юлий Цезарь сдерживал использование экзотических ароматов. Религиозные и погребальные ритуалы, повседневное применение ароматных продуктов стали настолько популярны, что благодаря расширению торговли их распространение дошло до Индии, Африки и Аравийского полуострова.

Римляне наделяли ароматы целебными свойствами и продавцы ароматизированных продуктов часто тесно соприкасались с медициной. Римлянам впервые принадлежит использование стеклянных сосудов (флаконы для бальзамов, ампулы для духов), техника выдувания стекла была изобретена ранее, в Сирии в I в. до н.э.

Наступление эпохи христианства положило конец использованию парфюмерии на Западе как в повседневной жизни, где она стала синонимом бесполезности, так и в религиозной, когда исчезли объекты погребения. Наоборот, арабы поддержали это искусство торговлей цветочными пряностями, изобретением перегонного куба (по-арабски «al'inbiq» значит «ваза») и улучшением техники дистилляции. Что касается изысканности и места, которое занимали благовония в жизни арабов для того, чтобы их оценить, достаточно лишь взглянуть на сады Альхамбра в Гренаде. И не подтвердил ли это Магомет, сказов, что больше всего на свете он любил «женщин, детей и духи»? И нужно было дожидаться крестовых походов на Святую Землю, чтобы Европа через нескольких венецианских верующих, привлеченных более получением удовольствия, чем ведомых верой, снова пристрастилась к использованию духов и мыла. [46, с.518]

Существует множество мифов, связанных с ладаном или с другими благовониями. И вот один из них. С его помощью мы сможем понять, каково значение именно этого запаха. Итак, чтобы отомстить Солнцу, раскрывшему беззаконные связи Афродиты, она влюбила его в Левкотою, дочь персидского царя Оркама, властвующего над Страной ароматов. Царь разъяренный тем, что Солнце посмело соблазнить его дочь, прячет ее от любовника в глубоком рву, который засыпает песком. Солнце хочет освободить свою возлюбленную, но уже поздно: его лучи не могут ее согреть. Тогда Солнце обрызгивает тело Левкотои благовонным нектаром и дает ей такое обещание: «Ты вознесешься на небо несмотря ни на что». «Тот час же тело, пропитанное божественным нектаром, растворяется и наполняет землю своим благоуханием, и, пропитываясь сквозь комья земли, в которую уже пущены корни, поднимается стебель ладана, который разламывает могилу своей верхушкой». [16, с.241]

Наказанию, которому отец подверг свою соблазненную дочь, соответствует, как пишет Марсель Детьен, превращение обреченного на гниение тела в свою противоположность, в ароматическое растение: рожденное солнцем и предназначенное, что бы снова к нему вернуться, оно позволяет двум влюбленным сблизиться вновь, еще теснее, чем раньше. С этого момента, ароматические вещества, в данном случае, ладан - получают преимущественное право соединять Низ и Верх.

Именно таково значение воскурений ладана и мирры, с которых в Греции начинается ритуал кровавого жертвоприношения. Как замечает античный комментатор: «ароматы предназначены для того, чтобы привлекать богов». Брошенные на жертвенный огонь в виде тщательно измельченных зерен или лепешек, ладан и мирра устанавливают связь между двумя мирами: миром людей и миром богов. Воскурения благовоний есть важнейший аспект жертвоприношения греков. Они четко разделяли понятия дыма и запаха в самих описаниях культа, посвященного богам. Так, например, было отмечено, что в гомеровском эпосе для обозначения подношения богам, слово thyros первоначально имело смысл «вещество, сжигаемое для того, чтобы получить благовонный дым». [16, с.242] Так слово «парфюм» происходит от латинского «per fumare» т.е. для курения.

Для Теофаста, в его трактате «О благочестии», наиболее архаичным жертвоприношением было сжигание разных видов пахучих кустарников. Тогда и для разжигания огня использовались пахучие вещества. До открытия ладана, по мнению Филохора Афинского, прорицателя и великого толкователя и знатока жертвенных обычаев, сжигался тимьян, это может доказывать тот факт, что он по своему названию наиболее подходит для порождения дыма, thymi-an, как производное от thymos - тимьян. [16, с.243]

Во время Троянской войны еще не приспособились сжигать ничего, кроме ветвей местных деревьев - кедра и лимона. Они, утопая в клубах дыма, источали скорее вонь, чем аромат, - говорит Плиний в «Естественной истории». А ароматный жир, например, сжигали в честь олимпийских богов. На этой системе вознесения аромата с просьбами до богов основана целая комедия Аристофана «Птицы», счастливый конец которой пахнет ладаном. [16, с.244]

Существовала одна маргинальная группа, которой греческая историография IV века попросту приписывает два различных режима питания. Это пифагорейцы; по одним версиям, они не могли убивать ни что живущее на земле (и потому имеющее душу) и учили приносить богам простые и чистые жертвы, такие как фигурки из теста, медовые соты или ладан, по другим, сам Пифагор употреблял все виды мяса охотно. Канонические жертвы делились на две группы: злаки и благовония. Злаки (пшеница, ячмень, просо, ячменная мука или лепешки) возлагались на алтарь не сжигая, а благовония (ладан и мирра) предавались огню. Например, известно, что на Делосе был алтарь Аполлона Отчего, на котором запрещалось приносить в жертву животных. Аполлон Отчий - это божество, дарящее плоды земли. А что же касается пифагорейцев, то предполагается, что питаться бобами, буквально значило, есть мясо, потому как боб представлялся пифагорейцам посредником при переселении душ, полый бобовый стебель - своего рода переправа, место непрекращающегося обмена между жизнью и смертью. Ученики Пифагора считали бобы похожими на человеческие половые органы. Таким образом в пифагорейской системе питания «употребление в пищу бобов» оказалось неким эзотерическим эквивалентом мясоедения и практики кровавых жертвоприношений. Пифагорейская система питания представляется построенной на контрасте двух полярно противоположных элементов: положительный полюс - ароматы, отрицательный - бобы.[16, 250]

Согласно легенде, Эмпедокл, ученик Пифагора, полностью воздерживался от употребления в пищу мяса. Чтобы не нарушать традицию, согласно которой победителям олимпийских соревнований, надлежало вкусить мяса жертвенного быка, Эмпедокл прибег к знаменательной уловке: он приказал соорудить быка из мирры, ладана и самых дорогих ароматов, а затем разделил его между всеми присутствующими в соответствии с требованиями ритуала. Марсель Детьен делает вывод, что таким образом бык - поедатель бобов преображается в ароматическую сущность, а бык - людоед становится благовонной субстанцией. Эта система питания, разработанная и культивировавшаяся одной из маргинальных социальных групп, являет собой наиболее отчетливое выражение культурного значения ароматических воскурений в Древней Греции. Ладан и мирра, как показывает Детьен, есть антиподы хтонического тления и гниения, воплощенных в бобах, и, будучи высшей пищей, ладан и мирра, способны вновь объединить людей и богов в совместной трапезе. Пары семян руты на Востоке и в Средней Азии считались верным средством от дурного глаза. Зёрна клали на раскалённую сковороду и окуривали пахучим дымом человека, которого хотели уберечь от зла.

По свидетельству Геродота, благовонным можжевельником окуривали дом и постройки, чтобы предохранить их от удара молнии. [16, с.252]

Душистым веткам омелы в древности приписывали необычайную колдовскую силу. Считалось, что с помощью омелы можно отыскать самый тайный клад. Двойные листья и плоды этого растения использовали для повышения мужской потенции. То есть, отношение к запаху всегда носило сакральный характер. Мир запаха и по сей день воспринимается как параллельный, тонкий мир. Запах - это таинство. Запах - это магия.

И эта магия стала использоваться для оздоровления.

В конце же XVIII века стали использовать ароматизаторы помещений для «ревитализации» или оздоровления дурного воздуха. Душистыми веществами наполняли саше и тряпичные мячики, которые надлежало носить собой и все время нюхать. Хорошо обеспеченные люди могли даже позволить себе держать дома кастрюли с духами. [8, с.520]

Однако, говоря о запахах Средневековья, нужно упомянуть о запахах Версаля, как о показателе жизни высшего общества. Здесь важно отметить ароматическую обстановку города, чтобы иметь общее представление о запахо - ароматической жизни жителей Парижа вообще и высшего общества как двигателя культуры в частности.

Одну из главных ролей в ароматической жизни горожан играла гигиена горожан. А любой город начинается с королевского двора.

Анник Ле Геррер так описывает королевский двор:

«Искусство казаться здесь достигло своего апогея. Надушенные веера, саше, перчатки…ароматы человека распространялись в воздухе, продлевая ощущения от его присутствия и возвеличивая владельца аромата. Пожалуй, ни одно общество никогда не использовало больше духов. Аромат наполняет чувственный мир человека, даже делает его интереснее».[39, с.294]

Представляется вполне ясным, почему духи становятся столь важной частью жизни, почему они использовались в таком количестве: обществу было просто необходимо оградить себя от воздействия неприятных запахов, отгородиться от них и показать таким образом свой статус. Неприятно вдыхать неустроенность, неприятно думать о несовершенстве человеческой природы, хочется быть прекрасным, чувственным и не размениваться на мысли о неэстетичных запахах на своем теле. Сперва ароматические составы использовались в гигиенических целях и их можно было найти в аптечной лавке, профессия парфюмер появилась только в XVI в. XVI в. соединил профессию перчаточника с профессией парфюмера, т.к. в моду вошли парфюмированные перчатки для маскировки запаха дубленой кожи духами. Для придания приятного запаха перчаткам парфюмер приготавливал особую пасту. Ею покрывали расшитые золотом и каменьями аксессуары. Ажиотаж был просто необыкновенным! В 1656г. появляется корпорация перчаточников - парфюмеров. Корпорация перчаточников под покровительством Людовика XIII, а затем и Людовика XIV воспользовалась случаем и захватила монополию на распространение парфюмерии в ущерб аптекарям, производителям продуктов дистилляции, алхимикам. Кое-кому, как утверждает легенда, это стоило жизни. [39, с. 297]

Насыщенность ароматов отражала представления о гигиене. Гигиенические представление медиков Средневековья уникальны в своем роде. Человеческая кожа считалась открытой, ведь ее поры поглощают, поэтому требовалось ее защищать от вредоносного воздействия пыли, и воды. Организм человека - требовалось уберегать от вредных воздухов (миазмов), ведь они - спутники инфекции, заболевания.[39, с.298]

Все началось с 1348 года, Великой эпидемии черной чумы врачи настоятельно рекомендуют избегать мыться горячей водой, они полагают, что это ослабляет организм, открывая кожные поры воздействию зачумленного воздуха. Этот страх нарастает на протяжении XVI века и достигает наивысшей точки в XVII. Весь смысл в том, что ароматические составы должны не только заменить воду при мытье, но и вторым немаловажным их действием по расчетам врачей тех времен, является очищение кожи извне, защита и чистка внутренностей тела и предохранение его от воздействий дурного воздуха. Что существенно противоречит современным представлениям о гигиене. В этой связи можно привести воспоминания о туалете Людовика XIV, написанные герцогом Сен - Симоном: он не предполагает использование воды, единственный ритуал, которому следует Король - Солнце, - это омовение рук винным спиртом. Вымытый организм хуже сопротивляется яду, ибо распахнут ему навстречу и будто проницаем, пишет Жорж Вигарелло в статье «Чистое и грязное». Зараженный воздух может проникнуть внутрь отовсюду: «Необходимо запретить парильни и бани, ибо плоть и состояние тела там размягчаются, поры и маленькие кожные отдушины открываются, и с большей легкостью туда входит чумной воздух». Этот страх пронизывает весь XVII век. Почти ежегодные - в зависимости от места и времени - приходы чумы, порождают одни и те же запреты: горячить тело «значит, открыть двери ядовитому воздуху и пить его полной чашей». Первые целенаправленные усилия по борьбе с чумой, в особенности начиная с XVI столетия, выявляют пугающую картину: тело состоит из проницаемых оболочек. [39, с. 521]

В XVII веке цель туалета - обойтись без столь опасной воды и поэтому, широко использовались душистые составы. Например, использовались «противозапахи»: в подмышечные впадины привешивались саше с ароматическим составом, они также могли прикрепляться к костюму. [39, с.527] Но поскольку парфюмерия тогда познает необыкновенный успех, то происходит забавная ситуация: можно говорить о некотором неистовстве, обратном пропорциональной чистоте! Пудры и парфюмированные воды покрывают лицо и парики Короля - Солнце. Хотя «роль пудры аналогична роли кружев на белье. Её отсутствие становится признаком невоспитанности («неопрятности») или же знаком отречения от мира» (как в случае мадемуазель де Монпансье, отказавшейся от многих привычек, чтоб продемонстрировать тягу к аскезе), но также пудру используют в качестве духов. «И воспринимать ее нужно не только зрением, но и обонянием». [39, с.530]

Существовали также рекомендации в одежде: во время эпидемии очень важен фасон и качество одежды она должна быть гладкой, плотно сотканной и плотно прилегающей к телу. Тогда зачумленный воздух будет скользить по ней, не зная, за что зацепиться, особенно, если одежду часто менять. Предпочтительнее не пользоваться ни шерстяными, ни хлопковыми материалами, поскольку они слишком проницаемы, ни мехами, поскольку в их длинном ворсе может скапливаться дурной воздух. Мужчины и женщины мечтают о гладких и герметичных одеяниях, полностью закрывающих их хрупкие тела. И если тафта и обьяр были тканями достаточно благородными, то на долю бедняков приходились «холсты и прорезиненные ткани». Только в некоторых случаях воздействие воды приветствовалось, а именно, в качестве гидротерапии. [39, с. 531]

Жорж Вигарелло описывает ситуацию, когда утром 1610 года посланец из Лувра прибывает в Арсенал, когда герцог де Сюлли принимает ванну. И вот де Сюлли уже готов немедленно предстать пред королем, призывающим его, однако окружение министра и сам посланец уговаривают его не подвергать себя воздействию уличного воздуха. Посланец Генриха IV решает вернуться в Лувр, чтобы доложить обо всем королю и получить новые приказания. И возвращается с приказом короля: завершить свое мытье и не покидать сегодня своих покоев, ибо господин Дю Лоран заверил короля, что это повредит вашему здоровью. «Он повелевает вам ожидать его завтра в халате, домашних туфлях и ночном колпаке, чтобы недавнее купание не причинило вам вреда». Вся суета вокруг ванны - отнюдь не много шума из-за пустяка. В силу тех же соображений, кожа младенца считается еще менее прочной, поэтому существовали рекомендации для «укрепления и предохранения кожи от внешних воздействий, способных повредить ее из-за хрупкости». [39, c. 526] Следовало посыпать ее толчеными ракушками, которые могут быть найдены у любой реки или болота, или порошком из коровьего рога, или хорошо измельченной свинцовой крошкой, смешанной с вином». Кожа должна быть насыщена самыми разнообразными веществами. Чтобы заткнуть поры, годятся и соль, и масло, и особенно воск. Тело даже вощат как предмет, требующий защитного глянца. Как только ребенок выйдет из чрева, его следует обсыпать розами, истолченными с солью, дабы укрепить его члены. Свивальник, который закрывает уже обработанную кожу и стягивает члены, предварительно умащенные маслом для закрытия пор, имеет очевидную защитную функцию. Из этих соображений младенцев довольно скоро прекращают купать. Иначе есть опасность, что и без того влажный организм будет пребывать в состоянии постоянной расслабленности. Мытье может помешать постепенному осушению плоти, которое и есть рост. Так, дофину, будущему Людовику XVIII, до шестнадцатилетнего возраста не моют ноги выше ступней. После краткого купания при рождении, следующее купание будет только в семь лет.

Однако же это не означает, что с XVI в. требования к гигиене понижаются. Но на самом же деле, перед нами некоторое смещение акцентов: большее внимание уделяется обтираниям, белизне ткани, уязвимости к цвету кожи. Эти представления могут показаться удивительными, однако в их основе лежат две главные идеи, - пишет Анник Ле Геррер: «первая связана с тем, что можно обозначить как «реализм запаха», а вторая - с особыми свойствами, которыми наделяли ароматы».

И не случайно. Например, особое отношение к аромату связано с Мифом о Благоуханной пантере. «Как получилось, - задается вопросом Аристотель, - что пантера - единственное животное, чей запах приятен для других зверей, ибо говорят, что дикие звери с удовольствием вдыхают его». Пантера - охотник, который, согласно мифу, выходит ночью охотиться, а ее будущие жертвы, радуясь ее чудесному аромату, сами идут к ней в лапы. Этимологически, pardalis означает и «кошка» и «гетера», у древних греков пантера выступает символом красивой куртизанки. [40, c.272-274] Аромат (в данном случае, не обязательно parfume) в сознании людей, сообщает определенные свойства пространства, однако эта его функция всегда загадочна. Ведьмы и колдуньи не зря готовили свои снадобья под покровом ночи (первый компонент загадочности), если представить, каким был запах варева из мышей, диковинных трав, то складывается впечатление, что вряд ли это запах бульона (мыши) хоть и приправленного, эти снадобья имели ужасающий вкус, цвет и запах (второй компонент), простому смертному недоступно тайное знание, для человека неестественно обретать счастье через скверну. А вот чудесный аромат может и погубить, как например, в случае с пантерой. Это основа магического (обратного) подхода. С одной сторону, ведьмы и колдуньи - первые фитотерапевты (т.к. им доступно знание о влиянии растений на организм человека; ведьма ведает), с другой - фитолечение не пахнет так, но для улучшения эффекта воздействия, ведьмой, как говорит традиция, используется магия, внушающие свойства которой можно сравнить с практикуемым ныне эффектом плацебо.

Проникая в нас, запах, независимо от нашего желания, заставляет вступить с его носителем в прямой и очень личный контакт. Поэтому очень рано сложилось впечатление, что запах в силу своей всепроникающей способности, обладает большой эффективностью. Кроме того, считалось, что запах заключает в себе принцип и действенность любого вещества. Из этого следовало, что запах - не только верный глашатай материальной действительности, не только активная, но и индивидуализированная реальность. Поэтому каждое вещество отмечено своим особым запахом: философ Гастон Башляр назвал это убеждение «субстанциалистским». [40, с.276] Тем самым запахи цветов, дерева или камеди несут в себе энергию соответствующего растения.

Согласно унаследованной от Древней Греции традиции, ароматы, выделяющиеся под действием солнца, считались имеющими огненную природу, а значит, способными препятствовать разложению. Это свойство предопределяет многообразие применения ароматических веществ. Это магическое свойство аромата особенно проявилось в Средневековье, хотя убеждение живо и сегодня. Открытие университетов в крупных городах позволяет углубить знания в области производства парфюмерии, чему немало способствуют алхимические знания и мастерство применения дистилляции, пришедшие от арабов. И если ладан и мирра остаются священными благовониями, то короли, господа и придворные открывают для себя гигиенические и обольстительные свойства парфюмерии. Красавицы начинают опрыскивать свои наряды и жилища так, как будто они участвуют в религиозной церемонии.

Средневековый этап в познании и использовании душистых растений связан с периодом развития алхимии в VII - X вв. Алхимики в поисках «жизненного эликсира» уделяли много внимания эфиромасличным растениям. С появлением особого медицинского направления алхимии - интрохимии - душистые воды и эфирные масла стали широко применятся в лечебных целях. Первый список из 56-ти наименований эфирных масел был опубликован в «Нюрнбергской аптекарской таксе» в 1454г. В конце XV в. в труде страстбургского врача Иеронима Бруншвига «Книга по дистилляции» появилось подробное описание перегонки эфирных масел. XVI в. был самым плодотворным в изучении эфирномасличных растений, особенно европейской флоры, в накоплении наблюдений и сведений о составе и получении эфирных масел, список которых увеличился до 108-ми наименований. [20.с.3]

Так, в противоречие существующим сведениям, Средневековье широко распространяет практику обливаний и ванн. И на свет появляется новый сосуд, помандер для мускуса, амбры, смол и парфюмированных масел. Такой металлический шар позволяет запаху выходить наружу через ажурные украшения. Этим испарениям приписывают терапевтические свойства, прогоняющие чуму и эпидемии, облегчающие пищеварение, предохраняющие женские органы или лечащие мужскую импотенцию... Очень быстро Венеция становится столицей парфюмерии. Именно она становится центром переработки пряностей с Востока. Путешественник по имени Марко Поло из одного из своих путешествий привез перец, мускатный орех и почки гвоздики. Благодаря арабским морякам, захватывающим с собой в дорогу пряности и довозящим их до Индии и Цейлона, становятся известны также корица, имбирь, шафран, кардамон. Там они пополняют свои запасы азиатскими товарами из Китая и Малайзии. Что касается Европы, то она уже давно выращивает анис, тимьян, базилик, шалфей, кумин.

Вторая половина XIV в. является свидетельницей рождения жидких духов на основе спирта и эфирных масел, которые используют под названием ароматических вод.

Фактически в эту эпоху медицинские средства и парфюмерия не разделялись. Прекрасный пример - «Вода Королевы Венгерской» (XIV в.). Эта душистая вода на основе розмарина широко использовалась как средство туалета и при этом наделялась удивительными целебными свойствами. По легенде, некая семидесятидвухлетняя королева Венгрии, излечилась с ее помощью от всех немощей, вернула себе красоту и здоровье и была просватана за польского короля. Бленьи оглашает внушительный список целебных свойств этого состава, предназначенного как для наружного, так и для внутреннего применения. «Вода Королевы Венгерской» если смочить ей виски, запястья, затылок восстанавливает испарившиеся телесные духи, прочищает застойные нервы, улучшает память, придает рассудительности, силы, веселья, бодрит чувства; один лишь ее запах излечивает головную боль и «пары»; если вложить в уши ватку, пропитанную им, это избавит от мокроты и шума в ушах; если нанести его на живот, это облегчит почти все брюшные боли; если нанести его на веки, это укрепит зрение; если омыть им все тело, это великолепно поможет при ревматизмах, апоплексии, подагре. Также помогает при ушибах ожогах и опухолях. [2.с.628]

По поводу этого знаменательного события существуют разные, взаимоисключающие друг друга версии. Одна рассказывает, что рецепт одеколона разработал в XVIII веке аптекарь из Кельна, и поэтому ароматная жидкость получила название Кельнской воды. Вторая история одеколона тоже выглядит вполне достоверной. Она гласит, что некий Джованни Пауло Фемини выведал рецепт у настоятельницы флорентийского монастыря Санта Мария (1380 г.). Существует и третья версия. По ней рецепт букета из запахов цветов, листьев и кожуры померанца, а также эфирных масел розмарина, лимона и бергамота был подарен сыну кельнского банкира, который, не долго думая, пустил его в производство и значительно приумножил свое состояние. Простой в исполнении, и изысканный, аромат начал свое победоносное шествие по странам Европы, а потом и по всему миру. [1, с.100] Однако, вероятнее всего, идея создания излечивающей душистой воды с древности витала в воздухе (волшебное снадобье пьют! Воды в те времена пили.) и пришла в голову разным людям, как это было например, с открытием радио.

Усиленное применение благовоний объясняется именно этой верой в их гигиенические и профилактические свойства.

Опрятность тогда мыслилась в терминах «очищения» и «защиты» от дурных запахов, основополагающая роль отводилась духам. По мнению врачей, они способны избавить организм от отбросов и одновременно создать защитную преграду между кожей и зачумленным воздухом. В XVII и XVIII веках, опасение вызывает не грязь как таковая, а загрязнение органов гуморальными жидкостями, застойным брожением и испарениями.

В погоне за Чистотой и опрятностью отводилась большая роль избавлению от насекомых. Так для ловли блох использовались блохоловки, а для отпугивания указанных блох, - применялись живые ласки или горностаи, которых носили с собой, чтобы насекомые перебирались на них. «Дорогие индийские ткани прокладывали пачулями, чтобы отпугнуть моль, базиликовым маслом уничтожали мух, комаров, тараканов», пишет П. Асписова. [3.c.628]

Для сухого умывания лица использовались косметические ткани и платки. «Венерин платок» представляет собой кусок полотна, вымоченный на протяжении многих дней в ароматических составах и высушенный. По тому же принципу изготовляются ночные чепцы и повязки, предохраняющие от морщин. Еще одной практикой использования ароматических веществ были «кюкюфы» - лечебные колпаки, начиненные, в зависимости от финансовых возможностей владельца, либо благовониями, камедью, и древесной смолой, либо мускусом и амброй. Их носили как ночью, так и днем, надевая под шляпу, считалось, что они весьма полезны старикам. Также        в профилактических медицинских целях использовались и «бодрящие повязки» для защиты лица врача у изголовья больного и «защитные рубашки», специально ароматизированные для работы в госпитале, призванные уберегать от опасных испарений, которые исходят от зачумленных. Для зачумленных же были предусмотрены саваны, пропитанные благовониями. Все эти средства должны были воспрепятствовать распространению чумного духа, «нейтрализуя» его хорошими запахами. Один из медиков Людовика XIV, аббат Руссо, говорил так: «Все действие лекарства состоит в передаче им определенного запаха». [8, с.554]

Тогда ароматические воды продолжают играть немаловажную роль и конкурируют с туалетными уксусами. «Уксус четырех воров» сделал чудо в Марселе во время страшной чумы 1720 г. Четыре человека, не стеснявшиеся обворовывать трупы, избежали заражения благодаря этой продукции собственного изобретения. Пойманные мошенники избежали наказания раскрыв властям секрет чудодейственной микстуры, который после был расклеен на всех стенах зараженного города (однако, вероятно, что эффект достигался с помощью его свойства отгонять насекомых - переносчиков болезни). [8, с.555]

И дамы начинают принимать ванны из цветочных вод, как это делали афинянки, хотя и более сдержанно, чем в Античности. [1, с.153] Некоторые исследователи считают, что именно Средневековье «широко распространяет практику обливаний и ванн», однако этот обычай был скорее богемным, нежели общественным: только экстравагантно купавшаяся по утрам Диана де Пуатье и в шестьдесят лет потрясала весь двор невиданно белой кожей! Ее юные соперницы отчего-то не могли достичь такого эффекта фунтами притираний. Женщиной, благодаря которой мир значительно позже получил возможность наслаждаться французскими духами, была Екатерина Медичи. Юная флорентийка, ставшая супругой Генриха II, не могла и не хотела обходиться без духов, пудры и помады, к которым так привыкла у себя на родине, в Италии. Там еще столетием ранее «первая дама мира» Изабелла д'Эсте, по мужу Гонзага, составляла их ароматные рецепты лично («для любовных утех» - особо). А Катарина Сфорца, героически обороняя крепость от Цезаря Борджиа, выписывала издалека душистые мази и притирания для лица и рук. Обогатив знания французов в области косметики и парфюмерии, а заодно и привнеся в дамский гардероб панталоны, Екатерина Медичи ввела обыкновение пользоваться чудесной продукцией, не зная меры. Что не удивительно: в XVI в. ее галантные подданные, принеся из итальянских походов болезнь, названную «французской», мыться перестали совсем. Здесь возникает таинственный и зловещий образ мэтра Рене, личного парфюмера королевы Екатерины. Шепотом рассказывали, что изготавливает флорентиец не только духи, но и яды. Зловещие слухи не мешали дамам и кавалерам атаковать парижскую лавку Рене, устроенную на Мосту Менял. Они толпились там с утра до позднего вечера, постоянно пополняя запасы «душистого оружия». А оно было не только в виде жидкости, которой натирали тело, опрыскивали волосы и белье. В те полные дворцовых интриг времена поговорка «красота требует жертв» получила немало подтверждений на практике. Так погибла мать будущего короля Франции Генриха IV Наваррского, ее подобно другим модницам преследовало жгучее желание стать красивее и желаннее. По приказу коварной отравительницы Екатерины Медичи мэтр Рене пропитал ядом прекрасные перчатки. Флорентиец уже выполнял подобные химические изыскания по поручению своей царственной госпожи. Разумеется, жертва ничего об этом не знала. Она не смогла устоять перед сокрушительным сочетанием красоты и аромата и с удовольствием надела благоухающие перчатки на свои прекрасные руки. Это стало ее последней ошибкой. Так красота в прямом смысле, таит в себе опасность. [42, с.311]

В ответ на это изощренное убийство, при дворе вошло в моду дарить аксессуары «с секретом». Духи хранятся во флаконах или ампулах выдутых из стекла. Находят флаконы изготовленные по венецианским технологиям, из хрусталя или из белого, молочного цвета стекла, напоминающего восточный фарфор. Очень много металлических флаконов из драгоценных и недрагоценных материалов. Встречаются помандеры, разбитые на несколько частей, как дольки апельсина, позволяющие заполнять каждую часть своим ароматом. XVII в., период барокко становится свидетелем появления шкатулок для духов и для флаконов в виде экзотических фигурок.

Ароматы постепенно становились спутниками жизни человека.
Причем не только в радостные ее моменты. Во времена Великой французской революции существовал аромат под названием «Parfum a la Guillotin». Видимо, в этом заключается своеобразный юмор истории, потому как на гильотине сложил голову и изобретатель парфюма - Гильотен. Действительно, французы умели найти шик даже на плахе.

Быть опрятным означает протирать кожу душистым болонским мылом с лимонным или апельсиновым запахом; ополаскивать лицо и руки ароматическим уксусом; опрыскиваться «Императорской водой» (Eau imperiale), «Венценосной водой» (Eau couronne), «Великолепной водой» (Eau saperbe). Надо наносить на руки мази из ириса, росного ладана и сладкого миндаля, очищающие их, но не повреждающие. Непременно нужно натирать зубы коричной, апельсиновой, гвоздичной или лимонной пастой. Волосы рекомендуется содержать в чистоте при помощи сандалового, розового, лавандового, жасминового масла или мази. [7, с.437]

Законодательницами мод, естественно, становились незаурядные женщины, первые леди государства. Когда Наполеон ловко сделал недавно революционную Францию империей, в моду вошли роскошные чувственные ароматы, столь любимые зрелой Жозефиной. Резкие ноты мускуса идеально соответствовали ее бурному, пылкому, креольскому темпераменту (ее называли «любительницей мускуса»), из-за которого великий полководец очень страдал. Жозефина не считала денег, если речь шла о парфюмах от Убиган и Любен. Сам же император сохранил пристрастия своих диковатых предков периода докрестового похода - обожал естественные запахи немытого тела и не выносил сильные парфюмерный аромат. Исключением была лишь Кельнская вода - одеколон, плоский флакон для которого удобно умещался в сапог императора когда тот бывал в походе. Наполеон смачивал одеколоном виски считая, что это бодрит тело и дух и помогает ему при головной боли. [18.с.30]

Во Франции хорошим тоном считалось не только надушивать тело, одежду и волосы, но и принимать ванну, воду которой облагораживали одеколоном. Утонченные натуры с особым шиком капали душистую жидкость в вино или на кусочек сахара. Император ничего не имел против такого употребления кельнской воды. И тратил 60 флаконов туалетной воды в месяц. В России Наполеон любезно оставил свою Великую армию и парфюмерные запасы.

Запахи способны вызвать эмоциональную мгновенную реакцию и оказывать на наш организм непосредственное психологическое и физиологическое воздействие. Сегодня чудодейственная сила запаха используется повсеместно. Сравнительно новая наука, изучающая влияние запахов на психофизическое состояние человека - аромакология. Многие ошибочно называют ароматерапию наукой, изучающей влияние запахов на человека. Дело в том, что ароматерапия зародилась около пяти тысяч лет назад в Египте, поэтому ей часто придают главенствующую роль в изучении запахов. Но границы ароматерапии давно закреплены, и не стоит путать метод «профилактики и лечения заболеваний с помощью ароматических растений» с понятием «аромакология». Аромакология это более общее понятие, включающее в себя следующие разделы: Аромапсихология, аромадизайн, аромакультура, ароматерапия, аромакосметология, аромассаж, парфюмерия, аромапарфюмерия.

Самые важные, а следовательно - и дорогие, исследования в аромакологии - это создание феромонов - запахов, управляющих сексуальным поведением человека. Обнаружить феромоны человека - заветная мечта менеджеров индустрии производства ароматических веществ. Однако, не существует достоверных результатов о влиянии феромонов на человека, это связано с крайней противоречивостью результатов, с которой ученые всегда имеют дело сталкиваясь с запахами. Ведь тогда поведением человека можно будет управлять эффективнее, чем в настоящее время. «Многочисленными исследованиями показано, что феромоны оказывают сильное воздействие на поведение и физиологические реакции млекопитающих», - написано во всей без исключения литературе, а также на сайтах, посвященных аромакологии, и в частности, феромонам. [66, с.100-101] «По обонятельным сигналам млекопитающие распознают видовую и половую принадлежность особей, их физиологическое состояние, возраст, социальный статус, состояние здоровья», - это утверждение неоспоримо, потому чувство обоняния - первейшее для животных и древнейшее и для них, и для человека. Животному нужно это чувство для выживания, человек же пошел много дальше и развил свои отношения с запахами. В сфере человеческих взаимоотношений, как уже было сказано в первой главе, преобладает этический аспект принятия или непринятия. «Секреты человеческих желез и экскреты содержат андростенон, причем у мужчин его содержание выше, чем у женщин. [67, с.150-156] Андростенон и близкие к нему соединения могут изменять поведение людей, действуя как половые аттрактанты или оказывая воздействие на эмоциональное состояние людей и их сексуальные реакции», - считают перспективно мыслящие американские ученые, но это утверждение ни коим образом не опровергает мысль человеческих отношений как отношений в пределах этики. Подсознательный мир человека на много более разнообразен, чем мир животного. [64, с.80] Запаховый опыт оказывает влияние на подсознание и поведение, сходное с тем, какое оказывают те или иные эмоции. Поэтому многие люди успешно применяют ароматерапию. А желание поработить человека создав уникальную химическую комбинацию с начала XX в. довлеет над многими политическими лидерами.

Чем ближе развитые страны мира приближаются к новому тысячелетию, тем больше и больше внимания они уделяют именно запахам. Аромакологию используют в продажах. Здесь стоит сказать о так называемых рекламных запахах, которые становятся визитной карточкой фирмы. Так, например, Франко Бозизио, в недавнем прошлом блистательный управляющий швейцарской «Swatch», которому фирма во многом обязана последними шумными успехами, перешел в не менее процветающую фирму «Superga». Первым делом он внедрил в производство и без того пользующихся популярностью кед «Superga», стельки с ароматом фруктов, ванили и сандалового дерева. Вслед за производителями обуви, другой известный промышленный гигант Италии - «FIAT» в спешном порядке привлек для работы ведущего специалиста International Flavours & Fragrances (IFF), крупнейшего в мире производителя и разработчика искусственных ароматических веществ, Лоредану Джолитти (Loredana Giolitti). Теперь под ее началом целый штат сотрудников занят проблемой придания благоприятного аромата сходящим с конвейера автомобилям. Начиная с моделей «Bravo» и «Brava», салон каждой новой автомашины будет, вместо привычного запаха свежештампованной пластмассы, благоухать тонкими древесными ароматами. IFF так же предложила покупателям благоухающие игрушки, в которые при изготовлении были добавлены особые ароматизированные гранулы. [65, с.20]Современные компании используют как средство увеличения производительности труда, гармонизации отношений в трудовом коллективе, привлечения клиентов, силу воздействия с помощью ароматических растений, эфирных масел и других ароматов - аромадизайн. Немецкий профессор Йоханн Лернер, занимающийся вопросами ароматерапии, пришел к выводу, что запах апельсинов помогает бороться со страхом перед бормашиной. [73]

Профессор и его сотрудники проводили исследования в приемных стоматологических отделений. Они просили людей, ожидающих своей очереди к дантисту, заполнить анкеты, чтобы определить их психологическое состояние. Выяснилось, что пациенты, вдыхавшие запах апельсинов, волновались гораздо меньше и чувствовали себя спокойнее. Правда, оказалось, что апельсиновый аромат помогает только женщинам. На представителей сильного пола он не оказывал никакого влияния. Профессор объясняет это тем, что женщины чувствительнее к запахам, чем мужчины. Уже не первый год признанный лидер косметической промышленности страны восходящего солнца концерн «Shiseido» предлагает японским корпорациям принудительное одорирование рабочих и офисных помещений для увеличения производительности труда рабочих и служащих. Человечество оказалось так чувствительно к запахам, что возникло желание манипулировать и этим, казалось бы свободным, свойством. Утром на рабочих местах их встречает бодрящий запах лимона, который уже к десяти часам сменяется нежным цветочным ароматом, позволяющим сконцентрироваться. Послеобеденное время отмечено расслабляющим розовым амбре, а концу дня для поддержания рабочего настроя в помещения «запускают» аромат кипариса, эвкалипта и цитрусовых. Дома же образцовым служащим рекомендуется засыпать, вдыхая запах древесных нот, например, сандал. К полному удовлетворению руководства предприятий производительность труда увеличивается в среднем на двадцать процентов, а точность на тридцать. Кроме того, резко уменьшается опасность стрессовых срывов и существенно падает психологическое напряжение. [66, с.86]

Многие предприниматели заинтересовались этими разработками, а фирма «Shimuzu Construction Company» надеется, что с ее помощью в мире начнется «эра запахов». Каждый человек по-разному откликается на запах: его физиологическое состояние в этот момент может быть разным. И потому следующим шагом в развитии технологии управления пахучими веществами будет управление человеком по его собственной программе. С помощью обратной связи будет отслеживаться состояние человека, и при необходимости силу и качество воздействия на него можно будет изменить. Кроме этого, запах будет сочетаться с другими способами воздействия, например, с музыкой, воздействием цветом, вкусовыми ощущениями... Достаточно изменить цвет и освещенность рабочего места или давать попробовать «фирменные» конфеты. Бизнес-переговоры - еще одна область применения современных ароматизаторов. [66, с.90] Нередко перед началом встречи в комнате распыляют специальные запахи, которые вызывают у деловых партнеров чувство расслабления и благодушия, ослабляя тем самым их бдительность. Считается, например, что запах определенных сортов розы провоцирует сговорчивость и податливость, запах груши возбуждает аппетит, а запах лимона вызывает агрессивность. Безусловно, использование ароматов, как средства воздействия на клиентов или бизнес партнеров представляется очень перспективным с точки зрения повышения эффективности работы. Однако далеко не каждая компания может позволить себе заказать, например, разработку корпоративного имиджа, сообразно с законами аромакологии. Или заказать разработку рецептуры для улучшения микроклимата и повышения производительности работ в своем офисе. Вместе с тем использование чистых эфирных масел в указанных целях тоже не представляется возможным, так как масла обладают ярко выраженным запахом, который может вызвать у различных людей совершенно противоположные реакции, вплоть до обратного эффекта. Кроме того, наибольший эффект дают композиции из нескольких видов масел.

В начале этого года компания «Си Эль парфюм» выпустила на рынок новый, редкий вид парфюмерии - «аромапарфюмерию». Коллекцию представляют четыре аромата, названия которых говорят сами за себя: creatique, courage, harmonie, relaxation. В состав ароматов входят, кроме аромапарфюмерных веществ, натуральные эфирные масла, подобранные опытными специалистами. [43, с.98] Использование этих ароматов поможет управлять эмоциональным фоном в офисе или салоне красоты, создавать благоприятный и эффектный настрой на работу или, наоборот, создавать ситуации, когда отдых становится полноценным и быстрее возвращает силы. Еще более эффективным представляется использование аромапарфюмерии дома, для достижения желаемого эмоционального состояния. «Коллекция» запахов своего (возможно, родного) дома обогатится приятными запахами. Здесь вступает в силу древний обычай браминов: они носили на поясе пузырьки с каким - нибудь резким особым запахом. В минуты радости, душевного подъема, успеха или настоящего счастья, они вдыхали этот запах из своих пузырьков, и он «автоматически» запоминался, становясь, как сказали бы современные ученые, «условным, рефлекторным» запахом «радости и счастья». А последующем, когда какие-то стрессы портили их настроение, браминам было достаточно открыть пузырек, вдохнуть волшебный запах...и состояние некогда испытанного душевного подъема, радости и счастья, возвращалось к ним вновь. Стрессы можно «занюхивать». Это и есть ароматерапия, только насчитывает она не одну сотню, и даже не одно тысячелетие. [66, с. 91]

Никто не станет опровергать, что у многих людей имеются собственные «запаховые предпочтения». Это может быть аромат розы, пионов, георгин, астр, запах ландышей и т.д. Эти и многие другие запахи использует ароматерапия. Хотя человек любит и привязывается, благодаря возможно, давним, оставшимся из детства, ассоциациям, к разнообразнейшим запахам. Например, запах кожаного салона нового автомобиля приводит в восторг автолюбителя. С другой стороны, известено множество случаев, когда у взрослого человека осталась неприязнь к определенным запахам. Вот, например, описанный Классеном и др. исследователями, случай как семье респондента умер отец и во время похорон букет определенных цветов стоял в комнате, а мать все время плакала. [26, с.51] Запах подобен якорю, он задерживает событие в памяти. [42, с.20] Люди могут и не подозревать о том, что когда-то, быть может, в самом раннем детстве, данные запахи были ассоциированы детской психикой с какими-то особо позитивными или негативными эмоциями. Однако, имеются и группы запахов, которые на большинство из нас оказывают общее универсальное воздействие. И поэтому современные специалисты по ароматерапии рекомендуют пользоваться при беспокойстве или спаде настроения запахами ромашки, лаванды, розы, шалфея, базилика, пачули, полыни, апельсина, аниса или герани, хвойными запахами. А для концентрации внимания, бодрости и снятия стрессовых воздействий, рекомендуют запахи розмарина и чайного дерева. Считается, что для общего тонизирования и повышения своего энергетического потенциала хорошо пользоваться запахами рябины, базилика, розмарина и цитрусовых. Известный психотерапевт Е.А. Тарасов рекомендует поступать так же, как поступали в прошлом благородные дамы - носить запахи с собой. Они всегда имели при себе флакончики с нюхательной солью, запах которой был способен помочь сохранить самообладание, освежиться, повысить настроение, взбодриться. Евгений Александрович приводит и несложный рецепт такой соли: крупную поваренную соль смешать с эфирным маслом (или со смесью эфирных масел), полученный таким образом продукт нужно хранить во флакончике с плотно пригнанной пробкой. Очень важно современному человеку опробовать рецепт нюхательной соли «вне времени». Такая соль избавляет от волнения и чувства тревоги: по две капли масел аниса, лаванды и ромашки, а также три капли масла мелиссы смешиваются с одним миллиграммом эфирного масла из виноградных косточек (либо с таким же количеством рафинированного оливкового масла). [58, с.39]

Поэтому, можно говорить об обонянии как чувстве, относящем в другое время. Да, оно и есть - четвертое измерение в окружающем пространстве. Очень важно, что чувствительность к запахам индивидуальна и здесь нет четких критериев оценки. Но даже о чувстве запаха можно говорить как об определенной преемственности поколений. Ведь современный мир так живо стал проводить ретроспективу явлений, связанных с чувством запаха.

Например, недавнее открытие мифического состава Кифи (самым популярным был рецепт из Эдфу (16 ингредиентов), записанный Плутархом) сразу же возымело интерес у публики, ведь этот древний состав, который еще изучается в лабораториях, может составить весьма значительную конкуренцию в моде! В какой футляр лучшие дизайнеры облекут чудесный состав из пряностей и смол некогда высохши на солнце и превратившийся в маленький шарик?! Интересно, изменится ли технология изготовления? Возможно, ароматная столица мира, во главе с Грассом, начнет экологическое производство, приумножая свои внушительные капиталы? [75]

Такой ретроспекцией занимаются и выставки, посвященные именно запахам. Например, выставка в Ротонде Зимнего дворца посвящена культуре ароматов и благовоний древних Греции и Рима. Экспозиция которой включает в себя около 100 экспонатов и охватывает временной промежуток от VII в. до н.э. до IV в. В богатейших античных собраниях Государственного Эрмитажа хранится множество курильниц для благовоний и флаконов для душистых веществ, созданных мастерами древней Греции, Этрурии и Рима. Некоторые из этих предметов - настоящие шедевры, и многие из них выставляются впервые. На выставке были представлены древние сосуды для благовония: арибаллы, алабастры, бальзамарии, лекифы, ониксы, а также мраморные алтари, на которых совершались воскурения фимиама и бронзовые курильницы - фимиатерии. Представлены золотые венки. Дело в том, что каждое событие в жизни классической Эллады и Древнего Рима требовало использование венков или цветочных гирлянд. Для приношения в храм богине любви и красоты Афродите и Музам-покровительницам искусств использовали мирт, розы и фиалки; богиням плодородия Деметре и Персефоне посвящали венки из колосьев, богу виноделия Дионису - из плюща, хмеля, виноградной лозы, покровителю путешественников Гермесу - из гиацинта и майорана, лесным божествам - Пану и сатирам - из сосны, Гераклу - из ветвей оливы или тополя. Лавровые венки подносили верховному богу греков Зевсу, покровителю прорицателей Аполлону, покровителю кузнечного ремесла Гефесту, богу моря Посейдону, а также Афродите и Дионису. В подражание венкам из растений античные мастера изготавливали искусно сделанные золотые венки, некоторые из которых стали шедеврами античного ювелирного искусства. Попадая в мир артефактов, предметов повседневной культуры, зритель становится участником действа. Он вовлекается с помощью чувств в другой/новый/чуждый ему мир. Так, в Эрмитаже прошла другая выставка: выставлено единственное полотно Караваджо в Эрмитаже, да и в России вообще. «Лютнист» - из разряда абсолютных музейных ценностей. Однако картина эта (тоже, между прочим, в анамнезе не без споров, легенд и историй) не сама по себе стала объектом столь пристального внимания. Шум вокруг нее подняли итальянцы-парфюмеры, которые, посмотрев «Русский ковчег» Александра Сокурова, поверили, что именно в Эрмитаже их ждет нечто особенное. «Особенным» оказался Караваджо, обилием цветов, фруктов, музыкальных инструментов и нот вызвавший в парфюмерах прилив вдохновения. Вдохновение вылилось в создание духов «Караваджо». Их автор, владелица одноименной фирмы Лаура Тонатто, видимо, искренне верила, что если можно сыграть музыку по нотам, написанным на листах, разложенных перед караваджиевским лютнистом, то можно воссоздать и запах. Рецепт прост: нужно смешать ароматы всего, что выписано на холсте великим провокатором, прибавить к этому запах натурального лака, которым покрывают картины, и представить получившееся как «запах картины Караваджо». Для удовольствия зрителя на экспозиции под «Лютнистом» выставлены флаконы с девятью «ингредиентами» картины (ирис, ромашка, жасмин, листья апельсинового дерева, шиповник, дамасская роза, инжир, слива, груша). Десятый флакон содержит смесь - то есть сами духи. Обозреватель газеты «Коммерсантъ» К. Долинина, об этом выставочном действе, отзывается плохо: «Итальянцы люди профессиональные: в день вернисажа весь путь от входа в музей до зала, куда перенесли Караваджо, пропах одним ароматом. Эффект - сногсшибательный. Сладкая, тяжелая, убивающая мысли и чувства на корню, вонь лишала воли, заставляя забыть, что искусство, как и деньги, не пахнет». [71] Действительно, важно соблюдать меру. «Безвкусица все больше проникает в культуру и с легкой руки властей становится модной», - пишет Е. Барабаш, обозреватель «Независимой Газеты». Директор Эрмитажа М. Пиотровский назвал данный проект очень интересным, «выставка и ароматическая инсталляция». Вызывает сожаление лишь отсутствие умеренности. Прекрасная идея выставки «Вавилон», прошедшей в Хельсинки не смогла воплотиться в России. Итак: выставочный зал, из экспонатов - ничего, кроме древних сосудов, в каждом из которых - определенный односложный аромат (концентрация которого четко выявлена), вместе эти ароматы и образуют тонкую картину запахов Вавилона. Таким образом, зритель проникает в повседневный мир. Запахи слабые и их сочетание приятно, хотя и для современного человека, несколько необычно. Нет чудовищного смешения ароматов. Оно рождает новые чувства и ощущения у зрителя не перегружая его. Зрителю дана возможность размышлять. Каждый человек возьмет столько, сколько захочет, а чудесные произведения древних мастеров останутся в памяти. Поэтому данную выставку мы считает способом арттерапии. [80]

2.Дизайн запаха

Снабжение Наполеона большими объемами однотипного одеколона не вызывало трудностей. Если раньше над духами колдовали опытные руки парфюмеров - одиночек, то в XVIII веке изготовление ароматических продуктов ставится на промышленную основу. Появляются новые технологии извлечения ароматических веществ и прототипы современных перегонных кубов. Парфюмерные фабрики возникают везде: в столицах Германии, России, Испании и других странах. Но больше всего - в Лондоне и Париже. Во французской столице их число достигает 120, что в два раза больше, чем в столице английской. На выпуск парфюмерии начинают работать целые города, все население которых, так или иначе, связано с производством духов. Это или работа на плантациях (небольшая их часть сохранена до сих пор), собирая в определенное время утра ценнейшее сырье - нежные лепестки цветов роз, жасмина, апельсиновых деревьев; или работа над колбами в лабораториях. Города Грасс, Ницца, Канны с тех пор ассоциируются с парфюмерией. Парфюмерия стала искусством. Эти парфюмерные города как именно парфюмерные существуют до сих пор и помимо своего ремесла зарабатывают еще и туристическим бизнесом. [18.c.32]

К середине XVIII в. было получено еще 24 эфирных масла. В это время к методам переработки растений дистилляцией и матерацией прибавились анфлераж и механический метод, а во второй половине XIX в. - экстракция летучими растворителями; многие эфирные растения стали выращивать на плантациях.

В эпоху Просвещения, в век философии и революций, в XIX в. в моду входят все новые имена. Это обуславливалось бурным развитием химической промышленности в 60 - е гг. XIX в. Вслед за установлением синтетических душистых веществ, был произведен их синтез (коксобензол, нефтехимия). В 1868 г. получен кумарин, в 1874 - ванилин, в 1897 - химические компоненты: индол и метилантраминат. Появляется синтез, и парфюмеры научились выделять химические соединения, расписывать их точную формулу, а потом по ней создавать вещество с интересующим запахом. Так, можно заключить, что парфюмерия - это не только этика, но и медицина, которая неразрывно связана с химией. Тогда ароматические воды продолжают играть немаловажную роль и конкурируют с туалетными уксусами. [32, с.120]

Парфюмерный престиж Франции укрепляют сначала Роже и Галле, а затем и Герлен. Эта старинная фирма открыла список самых знаменитых духов, над которыми не властно время и мода, своим творением под экзотическим названием Shalimar или «Сады любви» (1925г.). [20, с.29] Эти духи стали классическим (восточным) ароматом. «Шалимар» - это легенда о любви индийского шаха и его наложницы в садах Шринагара. Это одни из первых духов с типично восточными нотами. В них присутствуют цитрусовые ноты, пышные цветы и сладкие, дурманящие восточные запахи ладана и ванили (жасмин из Грасса, роза, лимон, бергамот, бобы тонка, пахучая смола опопонакс, женственная и сладострастная ваниль, ирис). Долгое время «Шалимар» оставался без изменений - изящный флакон из хрусталя Баккара (Герлен познакомился с семьей Баккара - владельцами стеклодувной фабрики - как раз во время работы над духами; в 1925 году флакон «Шалимар» был представлен среди прочих предметов «Баккара» на Выставке Декоративного Искусства в Париже) практически не менялся. С особой тщательностью соблюдалась и композиция духов. Но в 2001 году дом Герлен решил «переиздать» свои культовые духи, создав новую, более упрощенную версию флакона для туалетных духов и добавив к ним целую серию парфюмированных продуктов для тела. Красота и изысканность, изнеженность и избалованность востока притягивают и сегодня, добавляя некоторой пикантности. [20, с.30]

Обладание шедевром от Герлен - показатель хорошего вкуса и материального благополучия. Пьер-Франсуа-Паскаль Герлен изготовил специально ко дню венчания императрицы Евгении с Наполеном III Eau de Cologne Imperiale. За несколько дней до своего замужества она выписала Пьеру-Франсуа Герлену свидетельство придворного парфюмера - «поставщика двора Ее Величества». Очень скоро его оригинальные духи выделяются среди продукции душистых вод того времени. При Наполеоне III Герлен открывает новый магазин на улице Мира, ставший впоследствии центром изысканности и роскоши. Специально для рыжеволосой красавицы королевы Пьер Герлен создал духи Еаи Imperiale (Императорская вода), существующие и по сей день. Обрамленная золотом и усыпанная пчелами по рельефу бутылочка не изменилась со времени своего создания. Духи подходят как женщинам, так и мужчинам, благодаря великолепному букету лимона, бергамота, флердоранжа и розмарина. Рассказывают, что, приходя в апартаменты своей супруги, Наполеон пользовался ими. Вслед за этими духами Герлен выпускает Parfum Imperial (Императорские духи), Bouquet de rimperatrice (Букет Императрицы), Bouquet de Napoleon (Букет Наполеона) и Del ice du Prince (Услада принца). [20, с.30]

Сыновья Пьера Эме и Габриэль - взяли на себя руководство предприятием в 1890 году. В 1860 году Эме Герлен, сын Пьер-Франсуа-Паскаля Герлен, отправляется в Англию на учебу. Через несколько лет, после смерти отца, Эме приходится вернуться во Францию, чтобы помогать своему брату Габриэлю управлять парфюмерным производством. Но в Англии остается его возлюбленная, которую зовут Жики, и с которой он никогда больше не увидится... Эта любовь и вдохновит юного парфюмера на создание знаменитых духов - Jicky de Guerlain. Год выпуска «Жики» - 1889 - это также и год строительства Эйфелевой башни. Вместе с инновациями конца века вперед продвигается и парфюмерия. До появления «Жики» духи хорошего общества являлись слабыми растворами с цветочным запахом - обычно мимозы или фиалки - и ими брызгали не на тело, а на носовой платок. К тому же духи не были «мужскими» или «женскими», ими пользовались все (Герлен создал позднее, в 1904 году, духи Mouchoir de Monsieur). Появление «Жики» стало своего рода революцией в парфюмерии: это был явно «мужской» аромат из-за преобладания сильных нот над цветочными, да и флакон прямоугольной формы указывал на это. К тому же они стали первым произведением современной парфюмерии, которая в отличие от традиционной более не пытается имитировать природные чистые запахи, а создает их сама, вдохновляясь новыми образами и идеями - как в поэзии или изобразительном искусстве. Ведь в «Жики» впервые были соединены натуральные и синтетические компоненты. Синтетическими являлись ванилин (синтезирован Лэр и Реймером в 1876 г.), который дает более сильный и устойчивый запах, и кумарин (выделен из бобов тонка химиком Перкин в 1868 г.), дающий свежесть и динамизм. Композиция «Жики» такова: верхние цитрусовые свежие ноты - лимон, бергамот, лаванда (ванилин); пикантные мята, вербена, майоран, тимьян. Затем тонизирующие свежескошенное сено, розмарин и базилик. Средние ноты - жасмин и розовое дерево; в основании - радикальные и интенсивные опопонакс, бобы тонка (кумарин), сандаловое дерево и животный запах (цибет - выделение желех цибетовой кошки). Жак Герлен был настолько уверен в том, что однажды у него будет магазин на самом знаменитом проспекте, что в 1904 году создает парфюм Champs-Elysees (Елисейские поля) и выпускает их во флаконе в форме черепахи. [20, с. 32]

Еще в XVIII в. город Грасс очень быстро стал самым крупным центром по производству сырья растительного происхождения. Он уже давно имел связи с парфюмерией через дубильные мастерские. В 1724 г. создается Устав Грасса, использование первых современных перегонных аппаратов окончательно определило специализацию города. В период между 1770 и 1900гг. появились крупные фабрики, названия которых отметили начало промышленного этапа в революции: Ширис (1768г.), Л.Т. Пивер (1774 г.), Рур - Бертран - Дюпон (1820 г.), Созьо (1840 г.), Роберте (1850 г.) и Пэйан - Бертран (1854 г.). Вскоре Париж стал коммерческим партнером Грасса и городом - маяком парфюмерии. Кроме таких имен, как Убиган, Любен, Л. Т. Пивер, был известен и Жан - Мари Фарина. Эта марка, проданная некоему Леонсу Колла, была впоследствии передана двум кузенам, Арманду Роже и Шарлю Галле. Фирма Роже и Галле сыграла значительную роль в современной парфюмерии благодаря великолепным духам, мылу высокого качества, а также упаковкой с этикетками редкой красоты. Появилось новое имя - Герлен, оно и дало начало династии всех парфюмеров. Пьер - Франсуа Паскаль Герлен, молодой медик - химик, открыл в 1828 г. магазин на улице Риволи, чтобы продавать в нем пудры, авторские духи, среди которых L`Eau de Cologne imperiale. Сыновья Эмме и Габриэль переняли дело отца, закончив век великолепным творением Jicky. [20, с.33]

В прошлом столетии букет французской парфюмерии пополнялся все более яркими талантами. Вслед за гением Guerlain расцвел изумительный цветок Chanel (1920г.), удививший мир первыми альдегидными духами. С помощью органической химии стало возможным получить новый для того времени аромат, не похожий на запах конкретного растения. Потомственный парфюмер Эрнест Эдуардович Бо начинает свою карьеру в Грассе в 16 лет. Позже он создаст на базе альдегидов стойкие духи в отличие от бытовавших тогда цветочных композиций, которые быстро испарялись после открытия флакона. «№5» базировались на 80 различных ингредиентах, что делало аромат более стабильным и абстрактным. Эрнест Бо сделал для Шанель несколько образцов, мадемуазель Шанель сама отбирала понравившиеся композиции, пока не нашла то, что хотела - отражение образа женщины «от Шанель». Во время одной из проб она выбрала наугад флакончик с номером 5 и запах ей очень понравился. Так случилось, что своей счастливой цифрой Шанель также считала 5, именно поэтому духи получили такое название.
Сама композиция духов очень простая, что однако не мешает им проявлять все свои ноты в роскошном букете. Это и иланг-иланг с Коморских островов, и цветок апельсинового дерева, за которыми сочетание жасмина с полей Грасса и майской розы, дополненные альдегидами. В глубине - сандаловое дерево из Майсора и бурбонский ветивер, дающие духам их особый характер. [1, с.90] Она сделает уникальный маркетинговый ход - продемонстрирует духи через свою коллекцию, а коллекцию через духи. Запах от Шанель - маркировка хорошего вкуса.

В настоящее время известно приблизительно 200 наименований эфирных масел. Мировое производство эфирных масел из культурных и дикорастущих эфироносов колеблется в пределах 25-ти тыс. в год в зависимости от конъюнктуры рынка и климатических условий. На первом месте стоит цитронелловое масло, годовая выработка которого достигает 3500т., на втором - мятное, затем камфорное, цитрусовое, эвкалиптовое, гвоздичное и т.д. [46, с.520]

Парфюмеры XX в. смогли дать волю своему воображению и составлять запахи не существующие в природе. Химия дала огромные возможности для безграничного творчества.

Любому творчеству нужен покупатель, особенно он важен парфюмеру, стремящемуся удовлетворить современный, динамичный, меняющийся вкус публики. «Парфюмерная мода, как и всякая другая, отображает общественную психологию», - пишет Т. Романченко.

Флакон как ни что другое сможет привлечь человека, заставить его почувствовать себя непосредственно в своей мечте. Лицо аромата - это отчасти реклама, отчасти искусство. Поэтому невозможно обойти вниманием еще один известнейший аромат.

Это мифические духи Жана Пату Joy «Радость» (1929г.). В 1929 году биржевой крах привел к тому, что многие клиентки французского кутюрье Жана Пату больше не могли позволить себе наряды Высокой моды. Но именно в такое трудное экономическое время Пату решает сделать подарок своим верным поклонницам: создать духи. И не просто духи, а единственные в своем роде, настоящий «парфюм», самый дорогой в мире. Эти духи должны были стать квинтэссенцией изысканности и роскоши, неподвластными времени, исключительными во всем. Идея кутюрье заключалась в создании скорее произведения парфюмерного искусства, в котором соединились самые редкие и самые дорогостоящие натуральные ингредиенты планеты - как будто для ритуала изгнания дьявола мировой депрессии. Все великолепие духов заключено в трех буквах их английского названия: JOY (название было выбрано в честь американок, которые составляли большую часть клиентов дома Пату и в частности одной из них по имени Джой). Название духов представляло собой полный контраст с финансовой катастрофой того периода, являясь знаком надежды в трудные времена. К тому же, это был символ радости жизни с определенной долей самоиронии. Духи предназначались для искушенной, жизнерадостной женщины, чья сияющая красота притягивает взгляды окружающих. Она неподражаема и всегда весела. Пышный роскошный букет для вечной женственности, Joy заслуживает свою славу самых дорогих духов в мире. Композиция духов: цветочный букет. Сладкий, чистый и деликатный аромат, аромат роскоши и изящества (парфюмер - Анри Альмерас). [20, с.35] Духи раскрываются запахом розы - болгарской и майской, а также жасмина с полей Грасса. Это цветы лучших сортов, несравненного качества, самые дорогие. Для производства всего одной унции экстракта необходимы 10600 цветков жасмина и более 300 роз. Именно поэтому Joy являются настолько концентрированными, настоящей квинтэссенцией цветов, таким дорогостоящим творением. Вокруг цветов группируются несколько пряная орхидея и дурманящий иланг-иланг. В основании - тубероза, сандаловое дерево, мускус и животный запах цибетовой кошки. Флакон духов сделан из цельного куска хрусталя - будто драгоценный камень. Шедевр декоратора Луи Сю, работавшего с жаном Пату. На тяжелой хрустальной крышке выгравированы инициалы кутюрье, горлышко флакона украшено традиционной золотой тесьмой - символом Высокой парфюмерии. Существовали и другие варианты флакона духов. В 1975 году был создан флакон их хрусталя Баккара. Хрусталь флакона является самым роскошным из всех существующих материалов для самых дорогих духов мира. В таких флаконах духи выпускаются ограниченным количеством из-за их высокой стоимости (хрустальный флакон в 3 раза дороже обыкновенного стеклянного) и поддержания имиджа редких и дорогих духов. Футляр каждого такого флакона богато украшен золотом и отделан внутри дорогой тканью. Действительно, чудодейственное снадобье от несчастий! Достать его не просто. Это снадобье очень дорого.

В продолжение темы очищения можно добавить, что сегодня существуют также туалетные духи, туалетная вода, молочко для тела и гель для душа с ароматом Joy.

Особенного внимания достойны производства флаконов для духов. «Флакон для аромата - что платье для женщины», - говорил Эрнест Бо. Это изящная вещица, доставляющая радость и удовольствие. Существует множество маленьких флаконов из прозрачного, окрашенного или матового стекла. Черненое серебро познает откровенный успех, так же как и медь, серебро становится свидетелем появления шкатулок для духов и для флаконов в виде экзотических фигурок. Изготовление флаконов также не избежало индустриализации, но становясь более прогрессивным, производство сохраняло качество. Все еще высоко ценится хрусталь: Богемия, Франция и Великобритания отличаются необыкновенным мастерством в этой технике. Важным открытием века было изобретение в 1870 г. Брийя - Савареном пульвелизатора, который так полюбился американцам. [20, с. 35]

В конце XIX в. во французской промышленности было занято около двадцати тысяч человек, и треть ее товарооборота реализовывалась за счет экспорта. В 1990 г. такому успеху была посвящена универсальная выставка в Париже. Парфюмерная секция была богато украшена центральным фонтаном, соединяющим различные стенды. Хозяева стендов обратились к мастерам искусства. Это Эктор Гимар, создатель украшений на входах парижского метро, он же нарисовал флаконы для фирмы Maio, и график Альфонс Муха, работавший для Убиган.

Таким образом парфюмерия постепенно слилась с искусством, кроме самого запаха стали важны такие элементы, как флакон, упаковка и также реклама. На бумаге реклама духов происходит через загадочные фразы, которые духи связывают с магическим началом. Задача определенной фразы - подтолкнуть человека к его мечте. Не это ли основная формула магического заклинания?!

Парфюмерные фирмы сотрудничали с известными стекольными заводами Лалик, Баккара, графиками и рекламными кампаниями. Сотрудничество парфюмера Франсуа Коти и Рене Лалика стало одним из самых плодотворных. Оно позволило мастерам по хрусталю усовершенствовать технологию и производить, кроме флаконов для Коти, флаконы для других парфюмерных фирм, таких как Д`Орсэй, Герлен, Любен, Молинар, Пивер, Роже и Галле, Вольне … Другие стекольные предприятия также внесли свой вклад в производство флаконов. Прежде всего Баккара, создавший множество флаконов для фирмы Герлен, (Mitsouko, Shalimar, Cogue d`or и др.), Деспре, Убиган и Карон (Narcisse noir), затем стекольные заводы Броссе, вышедшие на рынок в 20 - е годы со своим великолепным флаконом в строгом, лаконичном стиле Шанель. «№5» и известным черным шаром для Агрёде Жанны Ланвен. [75]

Духи стали неотъемлемой частью жизни современного европейского человека. Экспорт духов и различной парфюмерной продукции приносит немалый доход государству, так множество отраслей задействовано в этом производстве. В современном обществе неприлично быть неухоженным, это восходит к тенденциям XVII в., когда «опрятность» по - настоящему изменяется, она становится знаком благородства в целом. XVII в. делит ароматы на мужские и женские. В XVIII - ом появляется труды гигиенистов, опасающихся миазмов. XIX в. переходит на новую фазу производства, снова делит ароматы на мужские и женские, - шипровые - мечтательные, женственные - восточные, однако век XX меняет такую расстановку и вводит стиль стиль унисекс, подходящий и мужчинам и женщинам. Женщина XX в. перенимает многие привычки мужчин. Она научается курить. Теперь это разрешено делать в общественных местах. Модельеры перерабатывают мужской костюм, перекраивают его на женскую фигурку, которая от этого становится только еще более привлекательной. «Женщина становится независимой, в одиночку она теперь ходит в дансинги, при этом по - прежнему испытывая недостаток в мужчине. Ее сексуальность никуда не уходит, а просто видоизменяется», - как пишет Жирицкая в статье «Ветер с востока». Вообще, в XX в. Европа четырежды будет менять холодность античной классики на ценности Востока. К началу I Мировой войны «под действием» дягилевских сезонов, балетов «Клеопатра» и «Шахеризада», женщина станет Femme fatales, с модой на Египет, где в 1920 г. ведутся раскопки, - она пристрастится к опиуму. И это «Opium» Ив Сен - Лорана, который сперва захочет назвать его «Hashish». [20, с.36] Что ж, человечество всегда мечтало погрузиться в мир запретных удовольствий и придумало для этого синтезировать запахи, облекая свои желания в искусство. Поэтому многие исследователи (например, К. Левинсон) считают ощущение запахи пространственно - временным чувством.

«Мы живем в эпоху, когда все пахнет хорошо»: идея эта начала складываться еще в XVIII в. Осознание роли обоняния, равно как личности и общества как культурной целостности. Е. П. Гречаная в своей рецензии на сборник «География запахов» пишет, что исследования «обонятельного пейзажа» различных социальных групп и этносов является важной научной проблемой: оно вводит в потаенный мир «воображаемого», приобщает к мифологическим представлениям народа. Поэтому неудивительно, что интерес возник именно к Франции - крупнейшему поставщику парфюмерной продукции на протяжении нескольких столетий. Франция является четвертой экономической державой в мире, и наряду с ароматным производством, ее ведущими отраслями являются транспорт, телекоммуникации, агропродовольственная промышленность, фармакология, туризм, а также, традиционные отрасли производства предметов роскоши, таких как кожгалантерея, готовое платье, парфюмерия. И все эти предметы неизменно «качественны», они исполнены «французским стилем», спиртные напитки и вина - неизменно лучшие, а благоухающие сыры, воспетые столь чувственно Э.Золя в романе «Чрево Парижа», судя по всему, обладают душой.

Заключение

Проведенное исследование позволило рассмотреть чувство запаха как эстетическую способность человека, работающую наравне с другими ориентационными чувствами, такими как чувство пространства, времени, цвета или ритма. И, как и любое другое эстетическое чувство, оно, с одной стороны, связано с непосредственным восприятием, а с другой - с теми образами и ассоциациями, которые оно пробуждает в человеке.

Запах рассматривается как один из наиболее сильных эмоциональных факторов, формирующих чувственно-ценностное отношение человека к миру. Аналитика социологических, историографических, психологических, культурологических исследований показала, что запахи и ароматы должны рассматриваться не только с точки зрения обонятельной функции, но и как социокультурный феномен. Переживание запаха всегда отсылает к какому-либо объекту, событию, обладающего для реципиента определенной ценностью, важностью, остротой впечатлений: такими могут быть запах времени года, родного дома, Родины, и даже свободы, нежности или страха и ненависти. Такие запахи мы можем почувствовать, попытаться представить, особенно, если нам будет известна исторически - сложившаяся ситуация, так например - запах Петербурга после наводнения, а через описание запаха можем и понять атмосферу эпохи.

Обоняние - уникальное чувство, которое улавливает реальный запах, однако эстетическое чувство запаха, работающее посредством образов и ассоциаций, позволяет хранить и воскрешать из небытий запомнившийся прожитый опыт. Эмоциональная окраска запаха целиком зависит от момента и контекста, нет и не может быть «объективной» оценки запаха: «расшифровка» запаха регулируется в том числе и культурными установками. Запах - важнейшая составляющая нашего опыта подобно внутреннему зрению. Запах - тонкий инструмент, с помощью которого возможно воздействовать на психику человека, способ проникновения в новую реальность с помощью творческих способностей человека. Образность запахов широко используется в искусстве, арттерапии, современной аромакологии.

Считалось, что запах заключает в себе принцип и действенность любого вещества. Из этого следовало, что запах - не только верный глашатай материальной действительности, в запахе выражена сама сущность явления, его «душа». Поэтому снадобья, как и душистые воды, обладали в глазах потребителей чудодейственным, мистическим целебным эффектом. Сегодня эта ассоциация с волшебством запаха жива и используется, в том числе и в парфюмерии.

Современная культура и технологии используют запахи в коммерческих целях. Сегодня разрабатываются приемы и техники манипуляции людьми (клиентами, работниками, посетителями и пр.) с помощью определенных запахов. Дизайн запахов сегодня является одной из самых перспективных областей прикладных исследований. Современный маркетинг предлагает на продажу не столько популярный аромат, сколько ту ценность, к которой он отсылает.

В заключение следует отметить, что исследования запаха с философско-эстетической точки зрения не проводились. Тем не менее, живой интерес к миру запахов в последнее время только начинает зарождаться, и критериев использования возможностей этого сильнейшего чувства пока нет. Поэтому данная сфера исследований представляется очень перспективной.

Литература

1. Анисимова И. М. Магия общения: История и практика этикета //М.:Изд. Дом «Звонница - МГ»,2004 - 480с.илл.с.288

. Анциферов Н. П. Пути изучения города как социального организма. Опыт комплексного подхода. Л., 1926. С. 18.

. Асписова П. Целебные ароматы. Спб., 2001. Рецензия.// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Берберова Н. Последние и первые. М.: Согласие, 1996 - 298 с.5.

. Богданов К. `Тлетворный дух` в русской литературе XIX века: (анти) эстетика как мораль//Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Вайнштейн О. «Иностранная литература»,2001,№8 Статьи, эссэ. Грамматика ароматов.

. Вайнштейн О. Историческая ароматика: одеколон и пачули// Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608с.

. Вигарелло Ж. Чистое и грязное: телесная гигиена со времен Средневековья (главы из книги)Пер. М. Неклюдовой// Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн.М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608с.

. Витсен Н. //Путешествие в Московию, 1664-1665.СПб.: Symposium, 1994, 320с.

. Гавришина О. Эстетика нечистот. Рецензия//Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн.М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608с.

. Горсей Дж. Записки о России. XVI - начало XVI в. М., изд-во МГУ, 1990.Горсей Д. 288 с.

. Глезеров C.. Санкт - Петербургские ведомости № 99 (2489) 2 июня 2001 статья 103.htm

URL/http: //vedomosty.spb.ru/2001/arts/spbved-2489-art-103.htm

13. Гулимова В. «Пять носов» человека и 2500-летняя
история их изучения// Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн//М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608с.

. Гулимова В. И.. Вомероназальная система животных и человека в норме и патологии // Архив патологии. 2002. Т.64.№4. С.52-59

. Гулимова В. И. Запах и подсознание: влияние обонятельных стимулов на эмоциональное восприятие и поведение человека// Косметика и медицина. 2002. №3. С. 6-23.

. Детьен М. Священные благовония и пифагорейская кухня. Пер. О. Литвиновой и Е. Широниной// Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608с.

. Дзядко Ф. Запахи и ароматы. Рецензия// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Дубровская С.В.// Язык запахов. Секреты нашего обоняния. - М.: Центрполиграф, 2007. - 191 с.

. Жирицкая Е. Легкое дыхание: запах как культурная репрессия в российском обществе 1917 - 30-х гг.// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Жирицкая Е. //Путешествие в страну прибыльных ароматов. GEO№3 2000. - 80 с.

. Зиммель Г. Из «Экскурса к социологии чувств». Пер. К.А. Левинсона//НЛО, 2000, №43. - 90 с.

. Зюскинд П. Парфюмер. История одного убийцы.//«Азбука-Классика», 2002. - 297 с.

. Кабакова Г. Запах смерти//Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Кабакова Г. Запахи в русской традиционной культуре //Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Кирсанова Р. Аромат родного дома и запах счастья Статья//Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Классен К., Хоувз Д., Синнотт Э., Значение и власть запаха. Пер. Литвиновой О.// Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн.М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608с

. Костяев А.И. Ароматы и запахи в истории культуры. Знаки и символы СПб.: ЛКИ, 2007. - 144 с.

. Костяев А.И. Вкусовые метафоры и образы в культуре. - СПб.: ЛКИ, 2007. - 235 с.

. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения (фрагмент)// Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608 с.

. Корбен А. Миазм и нарцисс (главы из книги) Социальные эманации. Пер. М. Неклюдовой// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Кушлина О.От слова к делу. Русская литература, прочитанная носом//Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Крутошикова А., Угер М. Природные и синтетические сладкие вещества. - М.: Просвещение, 1980. - 148 с.

. Куперман В.,Зислин И. Обоняние как инструмент визионера// Вайнштейн О.Б. Ароматы и запахи в культуре. - М.: Новое литературное обозрение, 2003. - 217 c.

. Лапин В. Запахи и звуки Санкт-Петербурга. Статья «Звезда», 2007, №3 - 180 с.

. Левинсон А. Повсюду чем-то пахнет. Статья// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн//М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье: время, труд и культура Запада//Екатеринбург: изд - во Урал. Ун - та,2000.-328с.

. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада, Сретенск: МЦИФИ, 2000. - 226 с.

. Ле Герер А. Ароматы Версаля в XVII - ХVII веках: эпистемологический подход. Пер. М. Неклюдовой. Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608 с.

. Ле Герер А. Благоуханная пантера. Пер. М. Микаэлян Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн//М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608 с.

. Люсьенн А. Рубен А. Запаховые сигналы и пространство празднества в Евразии. Пер. М. Микаэлян. Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн//М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608 с.

. Майоров В. А. Запахи. Их восприятие, воздействие, устранение. - М.: Мир, 2006. - 366 с.

. Миргородская С. А. Аромалогия: QUANTUM SATIS. //М.: “НАВЕУС”, 1999. -272 с.

. Нейман Л. Ю. Исследование экономической эффективности производства синтетических душистых вещетв// автореф. дис. на соиск. учен. степ.к. экон. наук., М.,1972г.

. Никольская Н. Как классифицируют неклассифицируемое// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн//М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

.Никольская Н. Парфюмерия, химия и общество. Пути развития индустрии ароматов// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664с.

. Пантелеев П. О. Уличное освещение города С.-Петербурга. Исторический очерк по случаю двухсотлетия Петербурга. СПб., 1904. - 20 с.

. Пруст М. В сторону Свана//СПб, Азбука, 2000. - 640 с.

. Путешествие стольника П.А. Толстого по Европе, 1697-1699//М.: Наука, 1992. - 178 с.

. Пыляев М. И. Старый Петербург. Л., 1990. - 133 с.

. Уорхол Э. Запах и юмор. Статья// Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Риндисбахер Х. Д.. От запаха к слову: моделирование значений в романе Патрика Зюскинда `Парфюмер` (Пер.: Я. Токарева) Статья// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии//СПб, «Питер», 1998, 2000г. - 400 с.

. Рязанцев С.В. Тайна запахов и звуков// М.: Росад, 1997. - 250 с.

. Серр М. Не торопитесь, молчите, вкушайте!//Пер. Е. Гречаной. Ароматы и запахи в культуре кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн.М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 608 с.

. Скоробогатов В. А., Коновалова Л. И. Феномен воображения. Философия для педагогики и психологии. - М.: Союз, 2002. - 192 с.

. Строев А. Чем пахнет чужая земля Статья. Ароматы и запахи в культуре. кн2.Сост. О. Б. Вайнштейн//М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Столетник №7 (039) апрель 2008г. - 50 с.

. Тимохов В. Чем дело пахнет? Возможности применения запахов в рекламе и бизнесе// «Рекламное Измерение», № 1 1994, № 13-14 1995.

. Успенский Л. В. Записки старого петербуржца. Л., 1970. С. 109-110.

. Фонвизин Д. И. Собрание соч. М.;Л.: ГИХЛ, 1959.т2.с.418,420

. Межкультурные подходы к исследованию обонятельного гедонизма. Пер. И. Чунихиной. Ароматы и запахи в культуре, т2.Сост. О. Б. Вайнштейн// М.: Новое Литературное Обозрение,2003. - 664 с.

. Шаал Б., Руби К., Марлье Л., Суссиньян Р., Контар Ф., Tpeмпле Р.Э. Изменчивость и универсалии в воспринимаемом пространстве запахов. Ароматы и запахи в культуре// М.: Новое Литературное Обозрение, кн1.Сост. О. Б. Вайнштейн.,2003. - 608 с.

. Шевнин И.А. Михайлов А.В. Использование аромакологии в PR: аромадизайн в корпоративной культуре // Материалы студенческой конференции, проходящей в рамках четвертого всероссийского фестиваля студентов «PR-профессия третьего тысячелетия» (PRорыв-2004). г. Санкт-Петербург. 2004. -100 с.

. Шевнин И.А., Михайлов А.В. Чем пахнет Ваш бизнес? // «V.I.P.- пространство», 2004, №1-2 (13-14). - 28 с.

. Использование аромакологии в PR// Материалы студенческой конференции, проходящей в рамках четвертого всероссийского фестиваля студентов «PR-профессия третьего тысячелетия» (PRорыв-2004). г. Санкт-Петербург. 2004. - 165 с.

. Шрёдер Й. Природа страсти// GEO№1, 2006г. - 80 с.

. Эткинс П. Молекулы. - М.: Мир, 1991.- 150 с.

Интернет-источники

. Бакулин М. Ю. К социологии запахов.

www.russned.ru/stats.php.

. О. Выглазов. Духи - это деньги, потраченные на ветер.

www.GirlClub_ru.files.

. Выставка Караваджо в Эрмитаже..kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=623920

. Выставка «Аромат Древности» в Эрмитаже.

www. spbcity.info/newsreport/

. Джедулла Анна. Апельсиновый аромат помогает победить страх перед бормашиной

«Facty i kommentarii», 19.01.2008.

. Древние духи Кифи..fashionista.ru/texts/kyphi.htm

см. также www.loreal.com

. История рождения коммерческих марок.

www.russie.net/business- ru/h_roger-gallar.htm

76. Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. www.rvb.ru/18vek/karamzin/2hudlit_/01text/vol1/01prp/01.htm

. Петрищева М.Запах брэнда.

http://www.lama-ru/review/arch/3078.html?print=1

. Молинар и его «лавка благовоний».

www.parfumeriya.ru/firms/index5.php

Copiright 2001-2007

. Музей духов. «Фрагонар».france-paris.ru/duxi.php

. Чалый А. Арттерапия для всех..artprichal.h15.ru/ 20.05.2008.

. Новая концепция продажи парфюмерии: галерея искусства для ароматов.

www.fashionista.ru/beutu/fragrance/iunx.htm

. Новиков В.И.// Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XVII-XVIII веков.: Энциклопедическое издание. / М.: «Олимп»; ООО «Издательство ACT» , 1998. - 832 с.

www.|briefly.ru/mersel/kartiny_parisha

Приложение

О способе подачи материала на уроках Мировой Художественной Культуры

Развитие темы запаха в Мировой Художественной Культуре

. Применение темы запаха

На наш взгляд, введение изучения ароматов и запахов в средней школе на уроках МХК необходимо, так как это помогает ученикам раскрепостить воображение, тренировать память и облегчить восприятие материала. Изучение МХК в школах включено в курс предметов гуманитарного направления, таких как история, литература, поэтому материал, который изучается на этих уроках, хорошо запоминается и воспринимается. Но с помощью темы ароматов и запахов учитель может внести в урок творческую, свежую струю и дать ученикам возможность фантазировать и реконструировать эпоху с разных сторон разными способами - в том числе и с помощью темы запахов. Наиболее интересной и полноценной для восприятия нам кажется тема благовоний Востока - любой современный человек хорошо представляет себе запахи благовоний, поэтому ученикам будет проще всего вникнуть в тему запахов с помощью этого материала.

Мы хотели бы привести нашу собственную разработку этой темы на примере описание атмосферы торгового пути в Азии. Для того чтобы приступить к описанию, мы, прежде всего, должны осознать, что запах является неотъемлемой частью пространства, в котором он действует, не важно, временно или постоянно. Для определения запахов торговый путь подходит лучше всего, так как на нем обычно концентрируются все ароматы.

Итак, мы предлагаем описание атмосферы торгового пути.

«В пустыне жарко и зной опускается низко, поэтому все запахи очень яркие, сильные, и обоняние человека обострено. Караван, движущийся по пустыне, пахнет множеством разных запахов: от верблюдов исходит запах шерсти, смоченной потом - резкий, кислый и неприятный, запах мочи - едкий, запах нагретых под солнцем тюков с товарами.

Товары пахнут очень разнообразно, так что голова начинает болеть от буйства запахов. Ткани пахнут тонко и нежно - ванилью, цветами, ласковыми женскими руками и почему-то влажной шерстью. Благовония источают дурманящие тяжелые запахи - амбра и мускус, смешиваясь в воздухе, создают очень тяжелую композицию и кружат голову. Их концентрация так высока, что иногда голова купца очень болит. Еще купец везет с собой партию стальных клинков - они пахнут холодом и жаром одновременно - они словно бы копченые и запах металла, холодный и спокойный, чуть солоноватый, смешивается с запахом горна, из которого их недавно достали, горячим и горьким, а также с запахом хлеба, который нагрелся рядом.

Купец одет во множество халатов и чалму, которая прикрывает его лицо. По лицу катятся крупные капли пота - они пахнут кисловато, грязным телом. Купец давно не мылся и давно не отдыхал, поэтому от его тела исходит очень тяжелый запах - грязное белье, испачканные в соусах и подливах различных блюд халаты, сапоги, запачканные в верблюжьем и ослином навозе.

Купцу сейчас не до чистоты. В пустыне начинается сильный ветер, веет горячим воздухом, таким горячим, что все запахи и ощущения сильно обостряются, становятся словно бы поджаренными и обретают подкопченный привкус.

От его рук пахнет кожей (он держит за поводья верблюда) потом, салом от бараньей ноги, съеденной на привале, и грязным телом. Характер купца очень властный, его многие назвали бы даже злым человеком, поэтому все чувствуют исходящий от него резкий запах чего-то опасного. Но при этом, он обладает обаянием торгового человека - люди подпадают под его влияние и не могут ему отказать. Женщины говорят, что от него пахнет очагом, плеткой и семейными скандалами.

Купец приближается к оазису, и весь караван чувствует облегчение. Люди устали, им плохо от запахов благовоний и дурных запахов собственных тел, поэтому они с наслаждением вдыхают свежесть, исходящую от деревьев. От озера, прячущегося за деревьями, исходит прохлада и запах рыбы, а деревья источают аромат зелени, яркой и брызгающей энергией.

За деревьями стоит город - в него и лежит путь каравана. Город является средоточием дорог, город возник с целью торговли, он развивался и рос непосредственно от крытого коридора базара. Поэтому основную часть города занимает базар, где можно почувствовать такой огромный букет запахов, что голова закружится. Здесь запахи свежей рыбы - словно бы сбрызнутой огуречным соком, свежего мяса - терпкий, соленый запах крови, запах деликатесов и фруктов - сладкий, нежный, чуть щекочущий своей нежностью нос. Здесь есть и запахи человеческих тел - жарко и люди истекают потом, стараясь выгоднее продать свои товары. Но все, кто вошел в город с караваном, чувствуют свежесть вокруг себя и стесняются своих грязных тел. Поэтому они первым делом идут в бани и в чайхану. Чайхана узнается издалека по тяжелому запаху баранины. В ней дымно, шумно и пряно пахнет приправами - фенхелем, пастернаком, имбирем. Эти запахи смешиваются с потом людей и создают тяжелые ароматы, но когда к ним примешивается запах жареного мяса, они становятся благородными и даже вкусными.

В бане люди очень резко ощущают запах своих тел. Но путники знают, что здесь, в просторном свежем помещении, расписанном картинами, в приятной по температуре воде, они получат заряд бодрости, моральное и физическое здоровье. Они омываются водой, и через некоторое время ощущают запах свежей кожи - легкий, нежный и чуть сладковатый. Надев новые одежды, которые еще немного пахнут благовониями из тюков с товарами, люди направляются на базар - торговать. И снова погружаются в запахи города.

Ближе к вечеру над городом поднимается дым от печей, затопленных в доме для приготовления пищи. И весь город погружается в запахи еды, приправ, пряностей. Купец и его товарищи засыпают. Ему снится пустыня, тяжелый жар от песка, сильный ветер и тяжелый запах от верблюда и тюков. Купец много раз просыпается ночью, ворочается, вдыхает вкусный запах города, запах собственной своей одежды и спокойно засыпает.

Итак, в данном параграфе мы описали свое видение запахов торгового пути. На наш взгляд, любой школьник сможет описать запахи, интересующие его примерно так же, и не испытывать при этом затруднений.

Поэтому мы хотели бы перейти к сути методики изучения ароматов и запахов на уроках МХК, которую мы хотели бы предложить.

. Организация изучения ароматов и запахов на уроках Мировой Художественной Культуры

Преподавание восприятия запаха - это очень интересный и сложный предмет, поэтому нет смысла включать его отдельным предметом в курс обучения в школе. Скорее, наоборот, имеет смысл ввести тему запаха в различные занятия школьной программы. Великолепно для подобных занятий подходят уроки культурологического цикла вообще и уроки Мировой Художественной Культуры, на которых уроках ученики получают сведения о различных исторических эпохах и о материальной и художественной культуре этих эпох. Для полного, целостного представления о той или иной эпохе тема запаха, связанная непосредственно с развитием воображения, подойдет как нельзя лучше.

Преподавание восприятия запаха логичнее всего будет ввести в 5-7 классах средней школы, когда дети вникают в суть истории Древнего мира. С этим пластом истории человечества связана наиболее «благоуханная» тема - тема восточных благовоний. Эта тема будет также актуальной и легкой для восприятия в связи с тем, что современный школьник вполне способен представить себе запах благовоний - они доступны сейчас повсеместно.

Интересным вопрос восприятия запахов станет для школьников в том случае, если этот предмет будет преподаваться не блоком (в течение одной четверти), а в течение всего учебного года.

В связи с тем, что теория и история запахов являются темами сложными для восприятия учеников 5-7 классов и достаточно неразработанными в наше время, мы предлагаем использовать тему запахов как один из приемов усиления впечатления от преподаваемого материала. То есть упоминание и разбор ассоциаций, связанных с запахами той или иной страны, той или иной культурной традиции должны вплетаться учителем в преподаваемый материал, должны идти контрапунктом материала, даваемого на уроке. Так, тему запахов можно вплести в занятия по Древнему Египту, Древнему Риму и Греции, Древней Финикии, по Древнему арабскому Востоку (мусульманским странам).

Для того, чтобы вплести тему запахов в ход урока, необходимо в течение урока, в процессе подачи материала, связанного с культурой Древнего мира, выйти на тему знакомства самих учеников с Древним Востоком. Возможное удивление учеников можно погасить, рассказав им о том, что в современном мире также пользуются всеми благовониями, которые были так широко распространены в древности. В качестве примера можно зажечь несколько ароматизированных палочек и таким образом вывести учеников на тему запаха в древней восточной культуре.

В качестве тренировочных заданий, связанных с восприятием запахов той или иной эпохи, преподаватель может предложить ученикам свое описание нескольких запахов, например, запах пустыни, запах ладана, сандала, запах животного и опросить учеников - они должны описать свои ощущения и ассоциации, образы и воспоминания, которые всплывают в их памяти.

Формат занятий, таким образом, не изменится, и новым будет только способ донесения информации до учеников - то есть способ донесения информации о культуре и искусстве различных народов с использование темы восприятия запахов. Вписывать в программу новый предмет необходимости не возникнет, а организация занятия останется прежней. Предложенное нами в первом параграфе данной главы описание торгового пути может стать примером того, как можно ввести тему запаха в материал урока по МХК, связанного с Древним Востоком. Подобное описание можно обсудить с учениками, попросить их описать те образы, которые возникают у них. Ученики могут описать свои впечатления как устно, так и письменно, в виде сочинения, которое должно быть непосредственно связано с историческим и культурным периодом, изучаемым в данный момент.

Кроме того, необходимо учесть, что подобный подход нов не только для учителя, но и для самих школьников. Возможно, что обсуждение запахов и ароматов, связанных с теми или иными культурами и странами, может вызвать негативную реакцию учеников. В таком случае необходимо объяснить, что восприятие запахов является неотъемлемой частью человеческой жизни, частью восприятия мира как такового. Поэтому лишать себя одной из огромных областей восприятия действительности нельзя. Не осознавая окружающие его запахи, человек лишается большей части воспоминаний, связанных с тем или иным моментом его жизни. Подобным образом можно снять возражения учеников. Кроме того, можно снять негативную реакцию, расспросив ученика, что ему не нравится в запахах, какие запахи древнего Востока ему бы лично не понравились - таким образом, мы одновременно выведем его на тему запаха и раскрепостим его воображение и снимем его негатив в восприятии запаха.

Может возникнуть также и реакция непонимания - как это запах многовековой давности может быть описан. В таком случае можно привести ученикам пример из их собственных воспоминаний и ассоциаций. Пусть каждый ученик назовет один из запахов, связанных у него с ранним детством, и свои ассоциации с этими запахами сейчас, в данном возрасте. Если они помнят эти запахи, то почему память о запахах древности не могла дойти до наших дней? Кроме того, почти все запахи, которые могли присутствовать в древнем мире, существуют и сейчас, в жизни современного человека. Так у учеников можно вызвать интерес не только к теме запахов, но и к сравнению различных культурных эпох, их культурных и материальных ценностей.

На основании всего изложенного в данной главе мы хотели бы сделать вывод, что преподавание на уроках культурологического цикла материала с использованием темы запаха может быть очень полезно для современных школьников. Подобный подход поможет раскрепостить воображение школьников, развить и улучшить их память и процессы восприятия материала. Для того чтобы учителю было проще ввести тему запаха в занятия, мы предлагаем методические рекомендации по организации занятий по восприятию запаха.

Литература к приложению

Давыдов В.В. Проблемы развивающего обучения. - М., 1986.

Клапаред Э. Психология ребенка и экспериментальная педагогика. - СПб.: ЛКИ, 2007. - 168 с.

Никифорова Л.А. Вкус и запах радости: Цикл занятий по развитию эмоциональной сферы. - М.: Книголюб, 2006 - 178 с.

Субботина Л. Детские фантазии. Развитие воображения детей. - М.: У-Фактория, 2006. - 192 с.

Литература ученикам

Алекперли Ф.У., Агабейли Н.Т.Тысяча и один секрет Востока, 2001

www.alabarli.aamh.az/index.files/72/htm.